24 сентября Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС24-8465 по делу № А40-114902/2021, в котором подтвердил право арбитражного управляющего на вознаграждение, включая проценты, за счет денежных средств, полученных от реализации имущества ликвидированного юридического лица.
Рауф Алиев и Гюндюз Атакишиев, являясь участниками ЗАО «Профтех Компани», обратились в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением о введении процедуры распределения обнаруженного имущества ликвидированного юридического лица и утверждении арбитражного управляющего. 5 октября 2021 г. суд назначил процедуру распределения обнаруженного имущества общества, арбитражным управляющим он утвердил Любовь Кирееву, назначив ей вознаграждение в размере 30 тыс. руб. ежемесячно.
Позднее Любовь Киреева обратилась в арбитражный суд с заявлением об установлении фиксированного размера вознаграждения за счет денежных средств, полученных от реализации имущества ликвидированного юрлица, обеспеченного залогом: 680 тыс. руб. − вознаграждение арбитражного управляющего и около 365 тыс. руб. процентов. Ссылаясь на п. 13 ст. 20.6 Закона о банкротстве, она указала, что в рамках процедуры распределения имущества ликвидированного юрлица произвела отчуждение принадлежащей обществу недвижимости, от продажи которой выручено более 7 млн руб., что дает арбитражному управляющему право претендовать на получение вознаграждения, в том числе в виде процентов.
Суды, руководствуясь п. 5.2 ст. 64 ГК, п. 13 ст. 20.6 Закона о банкротстве, отказали в удовлетворении заявления. Они исходили из того, что вознаграждение выплачивается арбитражному управляющему на принципах возмездности и эквивалентности. В частности, процентное вознаграждение имеет премиальный характер, зависит от объема и качества фактически выполненной работы и направлено на поощрение конкурсного управляющего за результат работы по формированию конкурсной массы и расчетам с кредиторами.
Суды указали, что Любовь Киреева осуществляла процедуру распределения имущества ликвидированного юрлица, а не процедуру конкурсного производства. Процедура распределения проводится в отсутствие доказательств сложности проведенной работы при фактическом удовлетворении требований в отсутствие сведений об иных кредиторах, иных фактических действиях управляющего для удовлетворения требования заявителя. При этом требование единственного кредитора – Департамента городского имущества г. Москвы, включенное в реестр требований кредиторов общества, на сумму более 11 млн руб. как обеспеченное залогом имущества удовлетворено частично за счет реализации заложенного имущества, а не в результате активной работы арбитражного управляющего, направленной на пополнение конкурсной массы. Расходы на вознаграждение не подлежат возмещению из денежных средств, полученных от реализации заложенного имущества, до погашения требований залогового кредитора в порядке ст. 138 Закона о банкротстве. Инициаторами процедуры распределения обнаруженного имущества являются участники общества, которые и должны компенсировать соответствующие расходы арбитражного управляющего при недостаточности имущества.
Не согласившись с принятыми судебными актами, Любовь Киреева обратилась в Верховный Суд. Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС напомнила, что в соответствии с п. 5.2 ст. 64 ГК процедура распределения обнаруженного имущества ликвидированного юридического лица вводится в случае обнаружения имущества такого лица, исключенного из ЕГРЮЛ, и осуществляется по правилам Гражданского кодекса о ликвидации юрлиц. По своей сути такая процедура направлена на возобновление процесса ликвидации и на обеспечение ее надлежащего проведения, как если бы статус юридического лица не был прекращен, т.е. является ликвидационной процедурой.
Со ссылкой на разъяснения п. 24, 25 Постановления Пленумов ВС и ВАС от 1 июля 1996 г. № 6/8 (в редакции от 25 декабря 2018 г.) «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой ГК РФ» ВС отметил, что при решении вопросов, связанных с назначением ликвидатора, определением порядка ликвидации и т.п., суд применяет соответствующие положения законодательства о банкротстве в соответствии с п. 1 ст. 6 ГК (аналогия закона). Это касается, в том числе, выплаты вознаграждения арбитражному управляющему.
Верховный Суд разъяснил, что согласно абз. 1 п. 5 Постановления Пленума ВАС от 25 декабря 2013 г. № 97 «О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве» вознаграждение управляющего носит частноправовой встречный характер, к нему применяются правила о договоре возмездного оказания услуг. При установлении процентного вознаграждения сталкиваются интересы кредиторов и конкурсного управляющего. Финансирование деятельности управляющего, в том числе расходов на выплату ему вознаграждения, осуществляется по общему правилу за счет должника. Вместе с тем при недостаточности конкурсной массы для погашения всех текущих обязательств и требований, включенных в реестр, упомянутые расходы косвенно перекладываются на гражданско-правовое сообщество кредиторов, последние утрачивают возможность получить удовлетворение своих требований за счет той части имущественной массы должника, которая была израсходована на выплату вознаграждения.
Таким образом, подчеркнул ВС, при установлении процентного вознаграждения суды должны давать оценку личного (индивидуального) вклада управляющего в результат, выразившийся в погашении требований кредиторов, в том числе залогового кредитора (определения ВС от 23 октября 2023 г. № 306-ЭС21-13461(4); от 5 мая 2023 г. № 306-ЭС20-12147(14) и № 306-ЭС20-14681(13)). Кроме того, следует учесть, что 29 мая 2024 г. ст. 20.6 Закона о банкротстве дополнена п. 18, согласно которому в исключительных случаях сумма процентов по вознаграждению арбитражного управляющего может быть снижена арбитражным судом по ходатайству лица, участвующего в деле, при ее явной несоразмерности вкладу арбитражного управляющего в достижение результатов процедуры банкротства. В рамках процедуры распределения имущества ликвидированного юрлица, предусмотренной п. 52 ст. 64 ГК, арбитражный управляющий, функции которого сопоставимы с функциями конкурсного управляющего в деле о банкротстве, вправе претендовать на получение вознаграждения в виде фиксированной суммы и суммы процентов, размер которого определяется применительно к положениям ст. 20.6 Закона о банкротстве.
Вопреки выводам судов, указал ВС, арбитражному управляющему не может быть отказано в установлении и выплате фиксированной части вознаграждения и процентов только по тому основанию, что он выполнял свою работу в рамках ликвидационной процедуры распределения имущества, а не в рамках конкурсного производства.
Верховный Суд напомнил, что процедура распределения обнаруженного имущества ликвидированного юридического лица среди лиц, имеющих на это право, должна обеспечивать баланс их прав и законных интересов, в том числе минимизации расходов на ее проведение, в связи с чем размер и порядок выплаты вознаграждения должны определяться судом с учетом объема и сложности предстоящей работы. В том случае когда объем работы арбитражного управляющего в рамках процедуры распределения имущества оказался незначительным или выполнен ненадлежащим образом, это не может выступать основанием для отказа в выплате вознаграждения. При этом суд в исключительных случаях может рассмотреть вопрос о соразмерном снижении вознаграждения, если об этом мотивированно ходатайствуют заинтересованные лица и материалы дела дают основания для вывода о несоразмерности вознаграждения объемам деятельности управляющего. Бремя доказывания ненадлежащего исполнения управляющим своих обязанностей лежит на лице, ссылающемся на такое исполнение.
ВС заметил: арбитражный управляющий приводила доводы о том, что за период работы с 8 сентября 2021 г. по 8 июля 2023 г. ей причитается фиксированная сумма вознаграждения − 680 тыс. руб. Кроме того, в целях удовлетворения требования кредитора была организована продажа имущества должника − нежилого помещения площадью 217,1 кв. м, находившегося в залоге у департамента. За счет выручки, полученной от реализации имущества (более 7 млн руб.), удовлетворены требования департамента на соответствующую сумму. В связи с этим Любовь Киреева претендует на выплаты вознаграждения в виде процентов в размере около 365 тыс. руб.
Данные доводы не поставлены под сомнение со стороны ДГИ как единственного кредитора и не опровергнуты материалами дела. Возражая против выплаты вознаграждения арбитражному управляющему, департамент не представил каких-либо доказательств несоразмерности суммы вознаграждения объему выполненной работы, в том числе исходя из обычных ставок посреднического вознаграждения за продажу недвижимого имущества, сложившихся в г. Москве. Таким образом, подчеркнул Верховный Суд, выводы судов о полном отказе в установлении арбитражному управляющему суммы вознаграждения не основаны на законе и не могут быть признаны правильными.
Положениями Закона о банкротстве не установлен запрет на обращение арбитражного управляющего в арбитражный суд с требованием о возмещении судебных расходов, в том числе вознаграждения арбитражного управляющего, за счет имущества должника, обеспеченного залогом. Выводы судов о том, что расходы на вознаграждение не подлежат возмещению из денежных средств, полученных от реализации заложенного имущества, до погашения требований залогового кредитора в порядке ст. 138 Закона о банкротстве, ошибочны, указал ВС. Он разъяснил, что в силу п. 1 и 2 ст. 138 Закона о банкротстве из выручки от продажи залогового имущества выделяется отдельно 10% или 5% (в зависимости от вида обеспечиваемого обязательства) на погашение судебных расходов, услуг привлеченных лиц и вознаграждения арбитражного управляющего в связи с действиями по продаже предмета залога (п. 13.1 Постановления № 97).
Верховный Суд признал неправомерными ссылки судов на то, что заявителями − Рауфом Алиевым и Гюндюзом Атакишиевым не были внесены на депозит арбитражного суда денежные средства для финансирования процедуры и возмещения расходов арбитражного управляющего, а также на то, что имущества должника оказалось недостаточно для удовлетворения требований единственного кредитора – Департамента городского имущества, поскольку сама по себе недостаточность имущества должника не является основанием для отказа в оплате деятельности арбитражного управляющего. Именно возможной недостаточностью имущества и схожестью возникающих правоотношений и предопределяется применение по аналогии законодательства о банкротстве к процедуре распределения обнаруженного имущества ликвидированного юрлица. При этом, учитывая наличие спора о праве арбитражного управляющего на получение вознаграждения в процедуре распределения имущества, то обстоятельство, что вознаграждение в соответствующем размере не было удержано Любовью Киреевой при проведении расчетов, не лишает ее права на получение вознаграждения в судебном порядке.
Таким образом, Верховный Суд отменил судебные акты нижестоящих инстанций и вернул дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд г. Москвы.
Комментируя определение, арбитражный управляющий СОАУ «Континент» Денис Васильчук отметил, что Верховный Суд наконец-то обратил внимание на процедуры реализации имущества ликвидированных юрлиц, так как даже размер фиксированного вознаграждения управляющего не установлен законом. «Суд правильно определил, что 30 тыс. руб. в месяц не всегда покрывают расходы управляющего и лишают его стимула брать данные процедуры и эффективно работать, притом что даже сохранность имущества управляющим приходится обеспечивать за собственные средства. Хотелось бы увидеть математическую формулу расчета вознаграждения, чтобы исключить влияние субъективного отношения суда к управляющим», − указал он.
Денис Васильчук заметил, что при необходимости нижестоящие суды выборочно применяют аналогию Закона о банкротстве, но при этом в вопросе вознаграждения управляющего ссылаются на отсутствие законодательно установленного стимулирующего вознаграждения и невозможности применить аналогию.
Адвокат МКА «Семенцов и Партнеры», арбитражный управляющий Евгений Пустошилов заметил, что процедура распределения имущества ликвидированного юридического лица применяется реже в сравнении с делами о банкротстве либо ликвидацией обществ в ординарном порядке. «Действительно, ликвидация общества, у которого есть имущество, которое “забыли” как кредиторы, так и сами участники, является исключением из правил. Очевидно, что именно это обстоятельство влечет отсутствие специального правового регулирования и нехватку судебной практики, которая, как правило, восполняет пробелы законодательства», − полагает он.
По мнению адвоката, правовой подход, примененный ВС, полностью закрывает пробел законодательства в части регулирования размера вознаграждения арбитражного управляющего в процедурах распределения имущества ликвидированного юридического лица, поскольку обязывает суды применять по аналогии хорошо проработанный, в том числе судами, закон о несостоятельности. «Верховный Суд не в первый раз обращает свое внимание на аналогичные дела. Так, определениями от 22 августа 2024 г. № 305-ЭС24-6717; от 15 августа 2024 г. № 305-ЭС24-8216; от 7 ноября 2023 г. № 301-ЭС23-12467 недавно были восполнены другие пробелы регулирования и исправлены ошибки правоприменения», − заметил Евгений Пустошилов.
Получить комментарий от арбитражного управляющего Любови Киреевой «АГ» не удалось.