29 августа Верховный Суд вынес Определение суда кассационной инстанции (есть у «АГ») по делу № 117-УД24-1-К4, которым отменил кассационное определение Четвертого КСОЮ об отмене оправдательного приговора и апелляционного определения в отношении двух мужчин, обвинявшихся в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью. Защитники одного из оправданных, адвокаты АП г. Севастополя Татьяна Бабушкина
и Сергей Ягупов рассказали о нюансах дела.
Оправдательный приговор в связи с непричастностью к совершению преступления
В июне 2016 г. в один из отделов полиции г. Севастополя поступило сообщение о доставлении Ш. в больницу с закрытой черепно-мозговой травмой, линейным переломом лобной кости, травматическим кровоизлиянием. Тогда же по факту причинения тяжкого вреда здоровью Ш. было возбуждено уголовное дело, через несколько месяцев Б. и П. были задержаны по подозрению в совершении данного преступления. Впоследствии им было предъявлено обвинение по п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ по факту причинения тяжкого вреда здоровью Ш.
По версии следствия, 13 июня 2016 г. в ночное время Б. и П. находились около магазина, где распивали спиртные напитки. Проходившие мимо потерпевший Ш. и его жена М. сделали им замечание, что повлекло словесную перепалку, которая переросла в драку, в ходе которой П. не менее 15 раз со значительной силой ударил Ш. кулаком в голову. При этом Б. удерживал М., которая пыталась помешать избиению мужа. Далее, как указало следствие, П. взял стеклянную бутылку и, используя ее в качестве оружия, нанес сильный удар по голове потерпевшего, от чего тот упал на асфальт. Сразу после этого Б. и П. нанесли не менее шести ударов ногами в голову Ш., лежащего на асфальте. Таким образом, как полагало обвинение, в результате совместных и согласованных умышленных преступных действий Б. и П. потерпевшему были причинены телесные повреждения, повлекшие вред здоровью различной тяжести, включая тяжкий.
После проведения следственных действий (очных ставок, опознания) в апреле 2018 г. дело поступило в Ленинский районный суд г. Севастополя, однако по результатам его рассмотрения в августе 2019 г. оно было возвращено прокурору для устранения недостатков. Только в 2021 г. уголовное дело вновь было направлено в суд.
В судебном заседании потерпевший пояснил, что помнит, как произошел конфликт с двумя ранее ему незнакомыми мужчинами. Однако обстоятельства конфликта он не запомнил, так как потерял сознание, пришел в себя уже в больнице. Супруги Ш. и М. сообщили суду, что нападение было совершено Б. и П., с которыми были две девушки, у одной из них была детская коляска.
Подсудимые вину по предъявленному обвинению не признали и пояснили, что вообще не присутствовали на месте преступления в указанный день. Исследовав все представленные сторонами доказательства, проверив которые путем сопоставления их между собой, суд первой инстанции пришел к выводу, что они с достаточной степенью достоверности подтверждают лишь обстоятельства причинения Ш. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, однако опровергают обвинение в причастности Б. и П. к этому.
Суд установил, что анализ сведений местонахождения используемых подсудимыми мобильных телефонов в ночь с 12 на 13 июня 2016 г. подтверждает их пребывание в местах проживания. Таким образом, приговором Ленинского районного суда г. Севастополя от 27 мая 2022 г. Б. и П. были оправданы на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК в связи с непричастностью к совершению преступления, с правом на реабилитацию. Апелляционным определением Севастопольского городского суда от 21 июля 2022 г. приговор был оставлен без изменения.
Кассационный суд отменил оправдательный приговор
9 марта 2023 г. Четвертый кассационный суд общей юрисдикции, рассмотрев кассационное представление прокурора, отменил оправдательный приговор и апелляционное определение, а дело вернул на новое рассмотрение в первую инстанцию. Кассационный суд указал, что судом первой инстанции при постановлении оправдательного приговора были нарушены предусмотренные ст. 87, 88 УПК правила оценки доказательств, поскольку в приговоре не приведено убедительных мотивов, по которым отвергнуты доказательства стороны обвинения, в частности показания потерпевшего, его супруги и свидетеля, протоколы опознания, очных ставок и проверок показаний на месте.
Кроме того, кассация отметила: проведя сравнительный анализ внешности подсудимых на основании оценки видеозаписей с камер видеонаблюдения, на которых частично запечатлены события, относящиеся к уголовному делу, и придя к выводу о том, что на видеозаписях изображены не Б. и П., суд первой инстанции в то же время не дал никакой оценки экспертным заключениям. Допущенные судом первой инстанции нарушения закона, выразившиеся в избранном подходе к проверке и оценке доказательств, признаны кассационным судом существенными, искажающими суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия и влекущими отмену приговора и апелляционного определения.
ВС выявил грубые нарушения кассации
В кассационной жалобе в Верховный Суд Б. выразил несогласие с кассационным определением Четвертого КСОЮ, считая его незаконным, необоснованным и подлежащими отмене. Анализируя представленные органами следствия доказательства, приводя их оценку судом первой и апелляционной инстанций, он настаивал на ее правильности.
В целом Б. утверждал о своей непричастности к избиению Ш., чьи показания считает непоследовательными и противоречивыми. В частности, он указал, что, принимая решение об отмене оправдательного приговора, судебная коллегия кассационного суда сослалась в том числе на то, что суд первой инстанции не дал оценки экспертным заключениям. Между тем, как отмечено в жалобе, данные экспертные заключения не были включены в перечень доказательств в обвинительном заключении, судом первой инстанции не исследовались и ходатайств об их исследовании никто из сторон в судебном заседании не заявлял.
Б. также подчеркнул, что иным доказательствам, положенным в основу оправдательного приговора, судами первой и апелляционной инстанций дана соответствующая оценка, на основе которой сделан категоричный вывод о непричастности его и П. к совершению преступления. Несогласие с этой оценкой доказательств кассационного суда общей юрисдикции основанием для отмены оправдательного приговора не является.
Рассмотрев дело, Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ отметила, что в соответствии со ст. 401.6 УПК пересмотр в кассационном порядке приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления их в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.
ВС пояснил, что исключения из общего правила о запрете поворота к худшему допустимы лишь в качестве крайней меры, когда неисправление судебной ошибки искажало бы саму суть правосудия, смысл приговора как акта правосудия, разрушая необходимый баланс конституционно защищаемых ценностей, в том числе прав и законных интересов осужденных потерпевших, на что обращено внимание в Постановлении КС РФ от 11 мая 2005 г. № 5-П. Иное приводило бы к нестабильности правовых отношений, произвольности изменения установленного судебными решениями правового статуса их участников и тем самым – к нарушению общепризнанного принципа правовой определенности.
Судебная коллегия указала, что к числу нарушений уголовно-процессуального закона, искажающих саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, могут быть отнесены, в частности, нарушения, указанные в п. 2, 8, 10, 11 ч. 2 ст. 389.17, ст. 389.25 УПК, а также иные нарушения, которые лишили участников уголовного судопроизводства возможности осуществления гарантированных законом прав на справедливое судебное разбирательство на основе принципа состязательности и равноправия сторон либо существенно ограничили эти права, если такие лишение либо ограничения повлияли на законность приговора, определения или постановления суда.
В определении подчеркивается, что по смыслу закона суд кассационной инстанции обязан обосновать, по каким мотивам то или иное нарушение материального либо уголовно-процессуального закона признано искажающим саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия. А также в силу ч. 7 ст. 401.16 УПК в случае отмены судебного решения кассационный суд не вправе устанавливать или считать доказанными факты, которые не были установлены в приговоре или были отвергнуты им, предрешать вопросы о доказанности или недоказанности обвинения, достоверности или недостоверности того или иного доказательства и преимуществах одних доказательств перед другими, предрешать выводы, которые могут быть сделаны судом первой или апелляционной инстанции при повторном рассмотрении уголовного дела.
Приведенные требования закона, а также разъяснения, содержащиеся в Постановлении Пленума ВС РФ от 25 июня 2019 г. № 19 «О применении норм главы 47.1 УПК РФ, регулирующих производство в суде кассационной инстанции», не учтены Четвертым КСОЮ.
ВС указал, что, как следует из содержания оправдательного приговора и протокола судебного заседания, судом первой инстанции были исследованы и оценены с точки зрения относимости, допустимости и достоверности все представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты доказательства в их совокупности, с приведением в приговоре мотивов, по которым приняты одни из них и отвергнуты другие, и на основании оценки этих доказательств суд пришел к выводу о необходимости оправдания Б. и П. по предъявленному обвинению в связи с их непричастностью к преступлению.
В определении поясняется: принимая указанное решение, суд первой инстанции исходил в том числе из того, что сравнительный и объективный анализ внешности подсудимых (в частности, с учетом дополнительно представленных защитой сведений о внешности в виде фото П., показаний и заключения эксперта в отношении Б. о наличии у того травмы колена, влияющей на походку, внешности Б.) с изображением лиц на исследованных видеозаписях, явные несоответствия в конструкциях детских колясок (запечатленной на видеозаписях и изъятой у супруги Б., осмотр которой производился в ходе судебного разбирательства) свидетельствуют о том, что на видеозаписях изображены не Б. и П., а также не детская коляска, изъятая у супруги Б.
С указанным выводом согласился и суд апелляционной инстанции, указав при этом: «наблюдая оправданных в суде апелляционной инстанции, судебная коллегия, с учетом физиологических особенностей П. и Б., также приходит к однозначному выводу, что лица, изображенные на видеозаписях, являются не оправданными, а иными лицами». Кроме того, как отметил ВС, апелляция констатировала, что при постановлении оправдательного приговора судом были надлежащим образом исследованы и проверены все представленные доказательства, как в отдельности, так и в совокупности, и в результате их сопоставления между собой суд обоснованно пришел к выводу о том, что исследованные доказательства с достаточной степенью достоверности подтверждают лишь обстоятельства причинения потерпевшему Ш. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, однако опровергают обвинение в причастности к этому преступлению Б. и П. «Иная оценка (собственная) судом кассационной инстанции собранных по делу доказательств с точки зрения их достоверности, а также полноты их установления и достаточности для обоснования изложенных судом в приговоре выводов относительно фактических обстоятельств дела не может служить основанием для отмены принятого судом по делу окончательного решения с целью ухудшения положения оправданного. Поэтому недопустима переоценка кассационной инстанцией собранных по делу доказательств относительно фактических обстоятельств дела», – поясняется в определении.
При этом ВС посчитал необоснованной ссылку Четвертого КСОЮ на отсутствие в приговоре оценки экспертных заключений, согласно выводам которых из-за низкого качества изображения не имеется возможности сравнить внешние характеристики изображенных на видеозаписях лиц и предметов с внешними данными Б. и П., а также с характеристиками изъятой по делу детской коляски. Как следует из протокола судебного заседания суда первой инстанции, указанные экспертные заключения судом не исследовались, ходатайств об их исследовании сторонами в судебном заседании не заявлялось.
Таким образом, Верховный Суд признал, что при рассмотрении уголовного дела в отношении Б. и П. в кассационном порядке были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела. Он отменил кассационное определение Четвертого КСОЮ от 9 марта 2023 г., оставив оправдательный приговор и апелляционное определение без изменения.
Комментарии защитников
В комментарии «АГ» одна из защитников Б., адвокат Татьяна Бабушкина поделилась, что фактически ВС РФ поставлена точка в споре защитников с правоохранительными и правоприменительными органами относительно непричастности их подзащитных к совершению преступления: «Данное кассационное определение является закономерным результатом активной позиции адвокатов по защите непричастных лиц от незаконного и необоснованного обвинения».
Татьяна Бабушкина отметила, что ВС учел основные доводы стороны защиты, которые касались самой сути незаконно и необоснованно отмененных судебных актов – оправдательного приговора и апелляционного определения, которым оправдательный приговор был оставлен в силе. «Верховный Суд обоснованно указал на недопустимость произвольной отмены кассационным судом общей юрисдикции состоявшихся судебных актов, основанных на непосредственном исследовании судом первой и апелляционной инстанций доказательств. Данное кассационное определение, по моему мнению, будет способствовать укреплению принципов презумпции невиновности и состязательности сторон в уголовном судопроизводстве», – прокомментировала Татьяна Бабушкина.
Ее коллега Сергей Ягупов, также осуществляющий защиту Б., отметил, что определение ВС стало объективным завершением борьбы за справедливость по делу доказывания невиновности их подзащитного. По мнению адвоката, имелись все основания для отмены решения кассационного суда, поскольку оно было вынесено с нарушением норм действующего законодательства и искажало саму суть правосудия.
Сергей Ягупов считает: Верховный Суд обоснованно сделал вывод о том, что Четвертый КСОЮ в нарушение норм закона отменил постановленные по делу судебные акты лишь на основании собственной оценки собранных по делу доказательств с точки зрения их достоверности, полноты и достаточности для обоснования выводов, изложенных в оправдательном приговоре, чего, конечно, не имел права делать. «Кроме того, ВС подтвердил неоднократно изложенную им в других определениях правовую позицию о том, что нельзя обосновывать судебные акты доказательствами, которые не исследовались в судебных заседаниях при рассмотрении дела», – добавил защитник.
Защитник П., адвокат АП г. Севастополя Галина Налесная воздержалась от комментариев.
Пресечен формальный подход суда кассационной инстанции
Адвокат АП Краснодарского края Сергей Филимонов напомнил, что менее 1% уголовных дел оканчиваются вынесением оправдательного приговора. «Для любого адвоката именно оправдательный приговор является одним из показателей достижения его зрелости в профессии. Более того, добиваясь вынесения оправдательных приговоров, адвокаты укрепляют доверие граждан к нашей корпорации», – подчеркнул он.
Сергей Филимонов считает: ВС РФ абсолютно обоснованно указал, что по смыслу закона суд кассационной инстанции обязан обосновать, по каким мотивам то или иное нарушение материального либо уголовно-процессуального закона признано искажающим саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия. «В данном случае Четвертым КСОЮ нормы УПК были грубо нарушены. ВС обоснованно указал, что недопустима переоценка кассационной инстанцией собранных по делу доказательств относительно фактических обстоятельств дела. Подводя итог, необходимо отметить, что Суд вынес справедливое кассационное определение, и поздравить наших коллег с оправдательным приговором, которого они заслуженно добились», – заключил адвокат.
Адвокат АП Ставропольского края Александр Польченко полагает, что предельная лаконичность и ясность определения ВС по данному делу подчеркнули имеющуюся проблему «вторжения» судов кассационной инстанции в вопросы переоценки доказательств из-за неправильного понимания им функции и принципов кассационного производства, призванного реагировать лишь на те нарушения уголовного и уголовно-процессуального законов, которые существенным образом искажают саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия. «ВС в очередной раз указал нижестоящим судам на недопустимость исполнения судами функций стороны обвинения. Отмененный ВС судебный акт Четвертого КСОЮ фактически был направлен на устранение недостатков уголовно-обвинительной функции государственного обвинения, которое не предъявляло судам первой и апелляционной инстанций доказательства в виде экспертиз и даже не делало к тому каких-либо попыток, потому что эти экспертизы не имели какой-либо пользы для стороны обвинения», – заметил эксперт.
По мнению Александра Польченко, Верховный Суд пресек формальный подход суда кассационной инстанции к оценке доводов кассационного представления прокурора о непредставлении стороной обвинения и о неисследовании доказательств, очевидно не имевших доказательственного значения, и указал, что добросовестное исполнение сторонами по делу своих функций не может считаться нарушением, искажающим суть правосудия, и использоваться судами в качестве повода для пересмотра оправдательного приговора. «Следует отметить ценность данного определения ВС не только с точки зрения теоретических суждений о смыслах, заложенных в него высшей судебной инстанцией, но и с практической точки зрения в соответствии с принципом “действия от противного”, так как это определение может быть использовано заинтересованными сторонами по другим делам, когда судами кассационной инстанции допускаются аналогичные нарушения при вынесении определений об отказе в удовлетворении кассационных жалоб и представлений», – подчеркнул адвокат.
Адвокат АП Свердловской области, АК «Консильери» Александр Чарыков отметил, что затронутая тема, безусловно, актуальна, так как ВС вновь исправляет существенные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные судом кассационной инстанции. По его мнению, в данном деле кассационный суд принял на себя несвойственные ему функции первой и второй инстанции, проявив в своем лице таким способом тот самый «обвинительный уклон» отечественного уголовного процесса. «Для меня в данном деле примечательно то обстоятельство, что суды первой и второй инстанции критически оценили показания потерпевшего, содержание которых было поставлено под сомнение видеозаписью событий. На видео были люди другой комплекции, хотя их лиц видно не было. Таким образом, никаких доказательств вины подсудимых не осталось, и в строгом соответствии с уголовно-процессуальным законом их следовало оправдать», – резюмировал он.