20 августа Верховный Суд вынес Определение по делу № 71-КГ24-7-КЗ, в котором разобрался, является ли жилой дом 1945 г. постройки с внутренней отделкой и находящимся в нем движимым имуществом предметом страхования.
Марине Минчук принадлежит доля в праве собственности на жилой дом 1945 г. постройки. 9 декабря 2021 г. она застраховала в АО «АльфаСтрахование» имущество от повреждения, гибели или утраты, в том числе в результате пожара. Страховая сумма по внутренней отделке и движимому имуществу составила по 150 тыс. руб., по гражданской ответственности – 200 тыс. руб.
15 февраля 2022 г. в результате пожара застрахованное имущество было повреждено. Марина Минчук обратилась в страховую компанию с заявлением о выплате страхового возмещения, в удовлетворении которого было отказано с указанием на то, что застрахованный дом возведен ранее 1960 г., а следовательно, в силу условий договора (п. 3.3.1.4) не подлежал страхованию.
Позже Марина Минчук вновь обратилась к страховщику с претензией о признании заявленного события страховым случаем и выплате страхового возмещения, в удовлетворении которого также было отказано по тем же основаниям. Решением уполномоченного по правам потребителей финансовых услуг в сфере страхования от 28 декабря 2022 г. в удовлетворении ее требований о взыскании страхового возмещения было отказано. Тогда она обратилась в суд с иском к АО «АльфаСтрахование» о взыскании страхового возмещения в размере около 100 тыс. руб., неустойки с 11 марта 2022 г. по день фактического исполнения решения суда и компенсации морального вреда в размере 20 тыс. руб.
Суд отказал в иске, согласившись с тем, что по условиям договора страхования жилой дом истца с внутренней отделкой и находящимся в нем движимым имуществом, не мог быть предметом страхования в силу его постройки ранее 1960 г. Он также указал, что несообщение страховщику об этом обстоятельстве вызывает сомнение в добросовестности и разумности действий страхователя. С такими выводами согласились суды апелляционной и кассационной инстанций.
Марина Минчук подала кассационную жалобу в Верховный Суд. Рассмотрев обстоятельства спора, Судебная коллегия по гражданским делам ВС напомнила: ст. 944 ГК РФ предусмотрено, что при заключении договора страхования страхователь обязан сообщить страховщику известные страхователю обстоятельства, имеющие существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления, если эти обстоятельства не известны и не должны быть известны страховщику. Существенными признаются во всяком случае обстоятельства, определенно оговоренные страховщиком в стандартной форме договора страхования или в его письменном запросе. Если договор страхования заключен при отсутствии ответов страхователя на какие-либо вопросы страховщика, страховщик не может впоследствии требовать расторжения договора либо признания его недействительным на том основании, что соответствующие обстоятельства не были сообщены страхователем.
ВС указал, что, как следует из установленных судом обстоятельств и материалов дела, заключая договор добровольного страхования недвижимого имущества, страховщик не предлагал истцу указать год постройки дома, а истец не сообщала страховщику ложных сведений об этом обстоятельстве. Обстоятельств введения страховщика истцом в заблуждение относительно времени возведения объекта недвижимости установлено не было.
Как отмечено в определении, страховщик, отказывая в выплате страхового возмещения, и суд, отказывая в иске, сослались на п. 3.3.1.4 страхового полиса, именуемого страховщиком полисом-офертой, согласно которому не принимаются на страхование и страхование не распространяется на движимое имущество и внутреннюю отделку, находящиеся в жилых домах, построенных ранее 1960 г. Между тем согласно п. 5.1 и 3.6 этого же полиса на страхование приняты в том числе внутренняя отделка и движимое имущество, находящиеся в конкретном доме.
Со ссылкой на п. 45 Постановления Пленума ВС РФ от 25 декабря 2018 г. № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений ГК РФ о заключении и толковании договора» ВС разъяснил, что по смыслу абз. 2 ст. 431 ГК при неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон иным образом толкование условий договора осуществляется в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия. Пока не доказано иное, предполагается, что такой стороной было лицо, профессионально осуществляющее деятельность в соответствующей сфере, требующей специальных познаний.
Судебная коллегия пояснила, что приведенные выше положения закона и разъяснения Пленума ВС не были учтены судебными инстанциями, ссылавшимися только лишь на один пункт полиса страхования без учета его иных положений и смысла договора в целом, а также того, что договор был подготовлен и составлен страховщиком. Кроме того, добавил ВС, в соответствии со ст. 166 ГК сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли.
Суд напомнил, что заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки. Согласно п. 3 ст. 432 ГК сторона, принявшая от другой стороны полное или частичное исполнение по договору либо иным образом подтвердившая действие договора, не вправе требовать признания этого договора незаключенным, если заявление такого требования с учетом конкретных обстоятельств будет противоречить принципу добросовестности. «Приведенные положения закона также не были учтены судебными инстанциями, которые не дали оценки поведению страховщика, заключившего договор страхования конкретного объекта недвижимости и принявшего страховую премию безотносительно года постройки дома, а также не обсудили вопрос о наличии либо отсутствии у истца оснований добросовестно полагаться на заключенность и действительность договора страхования», – указано в определении.
ВС также обратил внимание, что согласно преамбуле страхового полиса его условия разработаны на основании Правил страхования имущественных рисков и Правил страхования гражданской ответственности граждан перед третьими лицами при эксплуатации жилого помещения, утвержденных страховщиком. Между тем условия этих правил страхования судами не исследовались, вопрос о том, вручались ли они страхователю, не выяснялся, и соответствующие положения ст. 943 ГК не применялись.
Таким образом, Верховный Суд пришел к выводу, что судами при рассмотрении настоящего дела допущены существенные нарушения норм права. Учитывая изложенное, а также необходимость соблюдения разумных сроков судопроизводства ВС отменил судебные акты апелляционной и кассационной инстанций, а дело направил на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
Управляющий партнер АБ г. Москвы «АБ арбитр», к.ю.н. Алексей Ащаулов подчеркнул, что ВС хотя и не называет страхователя прямо слабой стороной договора, но, по сути, применяет к страхованию этот принцип правового регулирования. Многостраничные условия кредитных договоров, правил лизинга и страхования поставлены в один ряд и при неясности их условий и невозможности установить действительную волю сторон толкование условий договора предписано в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила соответствующее условие, пояснил эксперт.
Как заметил Алексей Ащаулов, в данном конкретном деле ВС четко разграничил обстоятельство сообщения недостоверных сведении и обстоятельство не сообщения сведений вообще. «Не сообщил – не значит, что обманул. Если же страховая компания взяла на страхование при отсутствии необходимых для нее сведений, то впоследствии при наступлении страхового случая уже не вправе на этом основании отказывать в выплате. В разрешении этого вопроса можно увидеть последовательную позицию ВС по ограничению злоупотреблений страховыми компаниями. Ранее, например, ВС РФ запретил страховщикам оспаривать страховую стоимость имущества уже после наступления страхового случая», – пояснил эксперт.
Комментируя определение, юрист Михаил Завертяев отметил, что судебная коллегия ВС обоснованно указала на необходимость давать оценку поведению страховщика, исследовать правила страхования и полис в полном объеме. «Акцентировав внимание на том, что при рассмотрении дела суды проигнорировали тот факт, что ряд пунктов полиса-оферты имеют явное противоречие, ВС затронул проблему, которая продолжает быть актуальной, так как ее игнорируют отраслевой регулятор и законотворцы», – добавил эксперт.
Михаил Завертяев считает примечательным то, что фактически определением установлено, что в одной из крупнейших страховых компаний страны при оформлении полиса страхования имущества допускается очередное нарушение прав страхователя. Актуальность проблемы заключается в том, что при отсутствии государственного контроля страхования злоупотребления в деятельности страховых компаний носят массовый характер, с каждым годом приобретают новые формы, полагает эксперт.
«Также на примере рассматриваемого случая мы видим, что обращение к финансовому уполномоченному не принесло результата, в связи с чем единственной формой восстановления нарушенного права остается судебная защита. При этом детально разбираться в правах и обязанностях участников правоотношений в сфере страхования имущества готова только Судебная коллегия по гражданским делам ВС. Учитывая, что предусмотренные законодательством механизмы защиты прав в данном виде страхования не работают, будем надеется, что в ближайшее время Пленум ВС обратит внимание на поднятую в определении проблему и даст соответствующие разъяснения с целью обеспечения единообразного применения законодательства в сфере страхования», – прокомментировал Михаил Завертяев.