20 сентября Верховный Суд вынес Определение
№ 308-ЭС24-3980 по делу № А32-23477/2023, в котором, в частности, разъяснено, что банкротство недропользователя не освобождает его от обязанности по консервации ранее разрабатываемого им месторождения.
Ранее ООО «Стройтех» получило лицензию на добычу глин Тиздарского месторождения сроком действия до 21 ноября 2025 г. По условиям лицензии недропользователь обязан произвести рекультивацию и сдать рекультивированные земли после отработки месторождения или его части. В июле 2011 г. действие лицензии досрочно прекратилось приказом Департамента строительства Краснодарского края, обязавшего «Стройтех» провести мероприятия, предусмотренные ст. 22, 26 Закона о недрах. В ноябре 2017 г. общество было признано банкротом, было открыто конкурсное производство.
Впоследствии Министерство природных ресурсов Краснодарского края обратилось с иском об обязании общества «Стройтех» произвести консервацию объекта по добыче глин Тиздарского месторождения в границах горного отвода, разработанного на основе полученной им лицензии. Кроме того, истец просил взыскать судебную неустойку на случай неисполнения обществом решения суда в размере одной тыс. руб. за каждый день до дня его фактического исполнения. К участию в деле был привлечен прокурор Краснодарского края.
Суд отказал в удовлетворении иска, а апелляция и кассация поддержали его решение. Они сослались на истечение предусмотренного ст. 196 ГК РФ срока исковой давности в связи с обращением министерства в суд по истечении 11 лет и указали на непредставление доказательств осмотра участка недр местного значения на предмет установления факта нарушения ответчиком его целостности и состояния после 5 июля 2011 г. Суды также сослались на недоказанность пользования «Стройтехом» участка недр после 2011 г., а также на отсутствие правовых оснований для рассмотрения спора в связи с банкротством ответчика.
Изучив кассационную жалобу министерства, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда напомнила, что обязанность по ликвидации или консервации объекта недропользования сохраняется за пользователем недр до полного исполнения, в том числе при досрочном прекращении права пользования недрами. Дело в том, что она напрямую связана с обеспечением безопасности жизни и здоровья населения, охраной окружающей среды, сохранностью не только зданий и сооружений, связанных с пользованием недрами, но и месторождений, горных выработок, буровых скважин. Эта обязанность носит, помимо прочего, превентивную цель – предупреждения возникновения вреда в будущем. Например, вскрытое полезное ископаемое приходило бы в негодность ввиду воздействия внешней среды, а незаконсервированные горные выработки могут создавать опасность для населения расположенных рядом поселений.
При этом, как заметил ВС, Закон о недрах не содержит норм, регулирующих срок, в течение которого может быть предъявлено требование об обязании произвести консервацию объекта недропользования. Спорные правоотношения вытекают из законодательства о недрах, они носят публично-правовой характер, поэтому к ним не применимы нормы гражданского законодательства, регулирующие исковую давность. Однако это не означает, что подобное требование может быть предъявлено в течение ничем не ограниченного срока. Такой подход нарушал бы принцип правовой определенности и гарантии обеспечения стабильности гражданского оборота.
Как пояснил Верховный Суд, недра являются компонентом природной среды, а мероприятия по консервации объекта недропользования направлены на предупреждение возникновения вреда окружающей среде. В связи с этим возможно применение к спорным правоотношениям по аналогии закона нормы п. 3 ст. 78 Закона об окружающей среде, согласно которому иски о возмещении вреда, причиненного окружающей среде вследствие нарушений обязательных требований, могут быть предъявлены в течение 20 лет. Таким образом, вывод нижестоящих судов о пропуске срока исковой давности ошибочен как основанный на неправильном применении норм права.
«Ограничившись выводами о пропуске срока исковой давности, суды фактически не рассмотрели спор по существу, оставив без исследования и надлежащей правовой оценки обстоятельства прекращения пользования участком недр, фактическое состояние спорного объекта горной добычи с точки зрения необходимости и возможности выполнения обществом обязательств, предусмотренных ст. 22, 23, 26 Закона о недрах. Введение в отношении общества процедуры конкурсного производства не освобождает его от исполнения возложенных обязанностей», − заключил ВС и отменил судебные акты нижестоящих судов, вернув дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Управляющий партнер МКА TA lex Андрей Торянников назвал определение Верховного Суда интересным по нескольким причинам. «Во-первых, рассматривая вопрос о возложении на общество обязанности по консервации месторождения, Экономколлегия не нашла оснований для освобождения банкрота от исполнения обязанностей, предусмотренных Законом о недрах лишь по причине нахождения предприятия в процедуре конкурсного производства. Само по себе отсутствие у банкрота средств для исполнения требований Минприроды Краснодарского края не является основанием для отказа в удовлетворении требований истца, поскольку, хотя действия по консервации месторождения недропользователь-банкрот не имеет возможности выполнить самостоятельно, их выполнение возможно осуществить с помощью иных привлеченных лиц за счет должника», – полагает он.
Во-вторых, по словам эксперта, особый интерес представляет правовое обоснование Верховного Суда применения специального срока исковой давности к спорным правоотношениям. «ВС отметил публично-правовой характер спорных правоотношений и особый статус законодательства о недрах, которое не содержит отсылок на допустимость применения гражданского законодательства к имущественным отношениям в рамках Закона о недрах. Следовательно, недопустимо применение положений ГК РФ, регулирующих исковую давность, к спорным правоотношениям. Кроме того, целями консервации подобных объектов является предупреждение возникновения вреда окружающей среде. Согласно Закону об охране окружающей среды иски о возмещении вреда, причиненного окружающей среде вследствие нарушений обязательных требований, могут быть предъявлены в течение 20 лет, поэтому для ВС логичным стало применение этих норм по аналогии закона к спорным правоотношениям. Безусловно, это определение станет ориентиром для нижестоящих судов как в части определения срока исковой давности, применимого в таких спорах, так и по вопросу допустимости обращения в суд с подобными требованиями вне рамок дела о банкротстве, а судам придется учитывать природоохранную составляющую в банкротных делах недропользователей», – заключил Андрей Торянников.
Адвокат АБ «Павел Хлюстов и Партнеры» Дмитрий Чернобель полагает, что применение положений п. 3 ст. 78 Закона об охране окружающей среды было бы возможным только в том случае, если бы со стороны Министерства природных ресурсов Краснодарского края к ответчику был бы заявлен иск о компенсации вреда окружающей среде. «В связи с этим при разрешении таких требований стоило бы как минимум исследовать и установить, что ответчиком причинен ущерб окружающей среде, произвести расчет и установить размер ущерба. Однако в рамках этого дела истец с соответствующим требованием к ответчику о компенсации вреда окружающей среде не обращался, обоснование расчета и размера ущерба не представлял, что по сути указывает на отсутствие причинения со стороны ответчика вреда окружающей среде и исключает возможность применения вышеуказанной нормы, устанавливающей двадцатилетний срок исковой давности», – полагает он.
Кроме того, заметил эксперт, ответчик признан банкротом и в отношении него введена процедура конкурсного производства. «ВС счел, что факт банкротства ответчика не освобождает его от обязанности произвести консервацию объекта недропользования. «Вместе с тем, поскольку в отношении должника (ответчика) ведется конкурсное производство, при котором по общему правилу главы VII Закона о банкротстве прекращается деятельность должника, то очевидно, что производственная деятельность ответчика по настоящему делу прекращена и, как следствие, у ответчика отсутствует возможность фактически исполнить заявленные истцом требования (аналогичный вывод также указан в Постановлении Арбитражного суда Дальневосточного округа от 2 февраля 2021 № Ф03-6241/2020 по делу № А73-10817/2020). Вероятно, ВС руководствовался тем, что органы государственной власти РФ, в том числе суды РФ, также несущие конституционную ответственность за сохранение природы и окружающей среды, обязаны принимать профилактические (превентивные) меры, направленные на предупреждение и минимизацию экологических рисков», – предположил Дмитрий Чернобель.