29 августа Верховный Суд вынес
Кассационное определение по делу № 3-УД24-9-КЗ, которым отменил приговор и последующие решения по делу о присвоении и растрате денежных средств недееспособной, вверенных ее опекуну.
Обстоятельства дела и обвинительный приговор
17 июля 2018 г. Сысольский районный суд Республики Коми признал Г. недееспособной. 25 декабря 2019 г. администрация муниципального района назначила Вячеслава Тутринова ее опекуном. После оформления опеки Г. стала проживать с опекуном и своей матерью.
28 января 2020 г. Вячеслав Тутринов перевел со счета своей подопечной на свой счет около 1,3 млн руб. и в период с 28 января 2020 г. по 12 февраля 2020 г. обналичил их. При этом из них он израсходовал в интересах подопечной только около 138 тыс. руб. 25 сентября 2020 г. он обналичил со счета подопечной более 244 тыс. руб., из которых только 156 тыс. руб. израсходовал в интересах Г. 9 марта 2021 г. Вячеслав Тутринов внес на счет Г. 610 тыс. руб. Таким образом, он из имевшихся у него в пользовании вверенных ему денежных средств израсходовал в интересах Г. более 294 тыс. руб.
В связи с непредставлением отчета о расходовании денежных средств, снятых с банковского счета подопечной Вячеслава Тутринова, орган опеки и попечительства обратился в суд с исковым заявлением о взыскании этих денежных средств. Впоследствии исковые требования были уменьшены с учетом того, что Вячеслав Тутринов внес на счет Г. деньги в сумме 610 тыс. руб., а при представлении им отчета часть потраченных денежных средств были признаны отвечающими интересам подопечной.
Параллельно в отношении опекуна было возбуждено уголовное дело по ч. 4 ст. 160 «Присвоение или растрата» УК РФ, которое было передано в Сысольский районный суд. Вячеслав Тутринов в своих показаниях указывал, что корыстной цели при расходовании денежных средств подопечной у него не было и что он руководствовался исключительно ее интересами. С момента назначения опекуном Г. они с супругой организовывали и проводили множество мероприятий по улучшению жилищных условий, лечению, оздоровлению и реабилитации Г., а также учебный процесс и вовлекли ее в активную социальную деятельность. Проведение этих мероприятий требовало существенных расходов, которые частично были оплачены за счет средств Г.
Его супруга в суде пояснила, что денежные средства, снятые опекуном, были потрачены на благоустройство жилого дома, с целью улучшения комфортных условий для проживания Г., благоустройство подсобного хозяйства, приобретение необходимых материалов и инструментов, на лечение и отдых Г. в Краснодарском крае, на ремонт автомобиля, используемый для перевозки Г., на стоматологические услуги и отдых Г. совместно с ними. Она добавила, что при расходовании денежных средств Вячеслав Тутринов руководствовался интересами исключительно Г., все приобретенные предметы принадлежат ей.
23 апреля 2021 г. по итогам рассмотрения гражданского дела суд пришел к выводу о нецелевом использовании Вячеславом Тутриновым денежных средств, принадлежавших Г., отметив, что приобретенными на ее деньги товарами и услугами пользовалась не только Г., но и вся семья Тутриновых. По мнению суда, денежные средства в размере около 635 тыс. руб. подопечной Г. опекуном использованы необоснованно.
20 марта 2023 г. суд вынес обвинительный приговор в отношении Вячеслава Тутринова по ч. 4 ст. 160 УК с применением ст. 73 УК и назначил наказание в виде двух лет лишения свободы условно с испытательным сроком в два года. Апелляция и кассация оставили приговор без изменений.
Доводы защитника осужденного в Верховном Суде
В кассационной жалобе в Верховный Суд защитник осужденного, адвокат АП Республики Коми Андрей Бородин указал, что потерпевшая непосредственно получила в личное владение и пользование все результаты ремонта и благоустройства дома, произведенного осужденным, а затем приобрела их в собственность. Все расходы на ремонт и обустройство дома были произведены в интересах Г. и в ее пользу, для улучшения ее имущества, что не может расцениваться как хищение. Все приобретенное на средства Г. оборудование для обслуживания подсобного хозяйства является ее собственностью, нет сведений об использовании инструментов для других целей, в том числе в целях обогащения Вячеслава Тутринова или других лиц.
Кроме того, адвокат указал, что нет доказательств, свидетельствующих о том, что покупка оборудования и инструмента не была необходима для ведения совместного подсобного хозяйства. Расходы на дрова для бани и ремонт автомобиля, используемые в интересах Г., не могут являться хищением, поскольку все расходы были произведены с ее согласия и в ее интересах. Реабилитационная поездка в Краснодарский край была оплачена как средствами Г., так и средствами супругов Тутриновых.
Андрей Бородин заметил: суды не дали оценки тому, что все оспариваемые следствием расходы были осуществлены опекуном с согласия подопечной и на ее нужды, в интересах подопечной и в ее пользу. В действиях осужденного отсутствует корыстный умысел. Он указывал, что Вячеславу Тутринову необоснованно вменено хищение 610 тыс. руб., которыми он не распорядился, при этом деньги были возвращены на счет Г., фактически действия Вячеслава Тутринова ограничились хранением вверенных в установленном порядке денежных средств, что не образует состав хищения.
В кассационной жалобе отмечалось, что решение по гражданскому делу, в котором ряд расходов опекуна признаны необоснованными, не устанавливает факт обращения Вячеславом Тутриновым имущества потерпевшей на собственные нужды. Показания свидетелей работников отдела опеки и попечительства не являются доказательством, поскольку они не были очевидцами и участниками оспариваемых сделок.
Адвокат отметил отсутствие в деле доказательств разъяснения представителями органов опеки Вячеславу Тутринову порядка расходования вверенных средств подопечной и отчета за них, что указывает на отсутствие корыстного умысла и свидетельствует о неумышленном характере допущенных им нарушений. В связи с этим Андрей Бородин просил отменить принятые судебные решения и направить дело на новое рассмотрение.
ВС согласился с доводами адвоката
Проверив материалы дела, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда, ссылаясь на подп. 25, 26
Постановления Пленума ВС от 30 ноября 2017 г. № 48 № «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», разъяснила, что, разрешая вопрос о наличии в деянии состава хищения в форме присвоения или растраты, суд должен установить обстоятельства, подтверждающие, что умыслом лица охватывался противоправный, безвозмездный характер действий, совершаемых с целью обратить вверенное ему имущество в свою пользу или пользу других лиц. Направленность умысла в каждом подобном случае должна определяться судом исходя из конкретных обстоятельств дела, например таких, как наличие у лица реальной возможности возвратить имущество его собственнику, совершение им попыток путем подлога или другим способом скрыть свои действия. При решении вопроса о виновности лиц в совершении мошенничества, присвоения или растраты суды должны иметь в виду, что обязательным признаком хищения является наличие у лица корыстной цели, т.е. стремления изъять или обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным, в том числе путем передачи его в обладание других лиц, круг которых не ограничен.
В связи с этим, пояснил ВС, установление корыстного мотива или его отсутствия имеет существенное значение для правильной квалификации действий осужденного в отношении наличия или отсутствия состава преступления, предусмотренного ст. 160 УК.
Как отметила Судебная коллегия, суды сослались на то, что исследованными по делу доказательствами подтверждено, что Вячеслав Тутринов с корыстной целью, путем присвоения похитил деньги у потерпевшей, которые находились в ее правомерном ведении и были противоправно, безвозмездно обращены им в свою пользу на собственные нужды, чем причинен материальный ущерб подопечной в особо крупном размере. При этом суды пришли к выводу о том, что расходы, понесенные на благоустройство жилого дома и придомовой территории, приобретение строительных и отделочных материалов и производство работ не могли быть произведены за счет подопечной, поскольку не связаны с необходимостью ее жизнеобеспечения.
Однако у Верховного Суда вызвали сомнения данные выводы о наличии у Вячеслава Тутринова корыстного мотива и обращении денежных средств потерпевшей в свою пользу, поскольку суд не дал оценку всем имеющим значение для разрешения данного дела обстоятельствам. В обоснование вывода о виновности в содеянном суд первой инстанции сослался на показания самого осужденного об обстоятельствах получения и израсходования денежных средств, принадлежавших его подопечной, показания представителя потерпевшего, свидетелей, решения судов по гражданским делам, а также другие доказательства.
Однако из показаний Вячеслава Тутринова усматривается, что корыстной цели при расходовании денежных средств подопечной у него не было, поскольку он руководствовался исключительно интересами подопечной. Возможные нарушения при расходовании денег подопечной носят формальный характер и не могут указывать на его преступное намерение, указал ВС.
Согласно решению Сысольского районного суда Республики Коми от 23 апреля 2021 г. было установлено нецелевое использование Вячеславом Тутриновым денежных средств, принадлежавших Г., и что приобретенными на ее денежные средства товарами и услугами пользовалась не только Г., но и вся семья Тутриновых. Каких-либо других доказательств, свидетельствующих о том, что денежные средства потерпевшей были обращены осужденным в свою пользу, в судебных решениях не приведено. Вместе с тем, отметил Верховный Суд, установлено, что денежные средства Г. были израсходованы Вячеславом Тутриновым на благоустройство жилого дома, в котором также проживала потерпевшая, и придомовой территории, улучшение жилищных условий потерпевшей, при этом данное жилое помещение и земельный участок, на котором оно расположено, с 6 апреля 2021 г. принадлежат на праве общей собственности матери Г. и самой Г., по 1/2 доли в праве. Согласно договору дарения доли дома и доли земельного участка от 9 марта 2021 г. Вячеслав Тутринов не явлется собственником данного жилого дома и не имеет на него вещных прав.
Таким образом, подчеркнул ВС, потерпевшая непосредственно получила в личное владение и пользование все результаты ремонта и благоустройства дома, произведенного Вячеславом Тутриновым, а затем приобрела их в свою собственность.
Также установлено, что на отдых в Краснодарском крае были израсходованы не только деньги супругов Тутриновых, но и самой потерпевшей, на ее деньги был произведен ремонт автомобиля матери Г., который использовался для доставления последней в лечебные и другие учреждения, при этом машина была впоследствии закреплена за Г. как средство ее передвижения, а Вячеслав Тутринов не являлся ее собственником. При этом суд установил, что денежные средства, вмененные осужденному, также были использованы потерпевшей.
С учетом установленных обстоятельств и фактов расходования Вячеславом Тутриновым денежных средств вызывает сомнение вывод суда о незаконном и безвозмездном обращении Вячеславом Тутриновым денежных средств, принадлежавших потерпевшей, в свою пользу при производстве им благоустройства жилого дома, в котором проживала Г., придомовой территории, улучшении жилищных условий потерпевшей, ремонта автомобиля, который использовался в интересах Г. при несении расходов на отдых. Сам по себе факт нецелевого использования денежных средств, принадлежавших потерпевшей, не свидетельствует о наличии в действиях осужденного корыстного преступного умысла, направленного на обращение этих денежных средств в свою пользу на собственные нужды, указал Верховный Суд.
Таким образом, ВС удовлетворил кассационную жалобу и отменил судебные решения в отношении Вячеслава Тутринова, направив дело на новое разбирательство.
Комментарии защитника и экспертов
В комментарии «АГ» Андрей Бородин оценил позицию Верховного Суда положительно, поскольку суд принял во внимание все основные доводы жалобы. Он отметил: ВС напомнил, что недостатки при распоряжении вверенными средствами сами по себе состав хищения не образуют. Для правильной квалификации необходимо исходить из реальных намерений лица, наличия или отсутствия у него корыстного умысла. «Решение по гражданскому делу о нецелевом использовании вверенных средств не предопределяет вину в хищении и не освобождает уголовный суд от проверки доводов защиты уголовно-правовым способом», − указал адвокат.
Адвокат АП Кемеровской области, КА г. Новокузнецка Кемеровской области № 42/48 Михаил Кузнецов посчитал, что ВС справедливо указал не только на основополагающие требования к судебным актам, но и призвал вникать в суть ситуации, а не ограничиваться лишь формальной оценкой. В этом и заключается одно из основных предназначений суда – установить, усматриваются ли все до единого признаки и элементы инкриминируемого состава преступления, а не подходить к делу шаблонно, подчеркнул он.
«Поразительно, что преподнесенная стороной обвинения конструкция в итоге рухнула лишь в ВС. Не подтвердились ни объективная, ни субъективная стороны ст. 160 УК. По смыслу диспозиции этой статьи, отсылающей к примечанию 1 к ст. 158 УК, не может найти свое подтверждение хищение, если денежные средства обращены в пользу их законного обладателя. Действия Вячеслава Тутринова, пусть иногда и являлись формально деликтом, но не были причиной и следствием преступных намерений обладать деньгами опекаемой. Этот случай показывает, насколько важно установление обстоятельств всеми доступными средствами доказывания, не ограничиваясь при этом лишь платежными документами и определенным кругом товаров и услуг. Опека предполагает разного рода заботу, и вряд ли она будет полноценной, если смотреть на нее узко, как это сделали органы опеки и попечительства, органы предварительного расследования, государственного обвинения и нижестоящие суды», − заключил адвокат.
Адвокат Орджоникидзевского филиала Башкирской республиканской коллегии адвокатов Вильдан Курамшин отметил, что Верховный Суд в очередной раз сделал акцент на обязанности нижестоящих судов в полном объеме оценивать доводы защиты о невиновности подсудимого и мотивировать причины их отклонения, что положительно влияет на укрепление принципа состязательности уголовного процесса. «Рассмотренное дело затрагивает довольно специфическую сферу общественных отношений, где грань между общими жилищно-бытовыми потребностями семьи и личными потребностями опекаемого лица чрезвычайно тонка и порой нивелирована фактически сложившимися семейными отношениями. Несмотря на специфику дела, Верховный Суд, отменяя решения нижестоящих судов, все же, по своей сути, отсылает к основам уголовного процесса, указывая, что обязательным предметом доказывания является умысел лица на совершение противоправных действий, при этом не допуская формального отношения к его оценке», − заметил он.
Вильдан Курамшин посчитал интересными выводы Верховного Суда о том, что не каждое нецелевое использование денежных средств опекаемого является хищением и главное отличие заключается в направленности умысла, фактических обстоятельствах и способах траты денежных средств. При этом, отметил адвокат, на эти обстоятельства суды обращали внимание и раньше, в частности в апелляционных определениях Амурского областного суда от 22 мая 2022 г., Алтайского краевого суда от 4 марта 2021 г. В то же время ВС поставил точку в спорах о квалификации противоправных действий в подобных ситуациях и фактически указал, какие обстоятельства подлежат доказыванию по уголовным делам данной категории.
Адвокат отметил, что судебная практика по уголовным делам данной категории строилась на основании преюдициальных решений гражданских судов. Верховный Суд не ограничился формальной ссылкой на преюдициальность решений гражданских судов, установивших факты необоснованного использования денежных средств опекаемого, а дал им принципиальную оценку, исходя из фактических обстоятельств, установленных по уголовному делу. При этом Суд указал нижестоящим инстанциям, как следует оценивать подобные решения и какие обстоятельства могут повлиять на установление виновности лица.
Адвокат, руководитель уголовно-правовой практики Vinder Law Office Максим Маценко полагает, что Верховный Суд достаточно подробно обосновал отсутствие корыстной цели в деянии осужденного. «Помимо того что в данном деле у осужденного отсутствовало намерение обогатиться за счет потерпевшей, последней не причинен какой-либо имущественный вред, поскольку все денежные средства потрачены исключительно на ее содержание, лечение, улучшение ее жилищных условий. При этом согласно примечанию к ст. 158 УК для квалификации изъятия или обращения чужого имущества как хищения необходимо, чтобы они обязательно сопровождались причинением ущерба собственнику», – заключил он.
Его коллега, юрист, помощник адвоката Vinder Law Office Ольга Козлова обратила внимание на вывод Верховного Суда о том, что осужденный не являлся собственником жилого дома, на ремонт и благоустройство которого потрачены денежные средства потерпевшей, и не имел на него вещных прав, одним из собственников этого жилого дома являлась сама потерпевшая, а потому именно она «получила в личное владение и пользование все результаты ремонта и благоустройства дома, произведенного осужденным, а затем приобрела их в свою собственность». «Даже если предположить, что расходы на ремонт и благоустройство дома, как указал суд первой инстанции, не были столь необходимыми, в действиях осужденного все равно отсутствует состав хищения, поскольку выгодоприобретателем результатов ремонта и благоустройства дома все-таки остается потерпевшая, а осужденный, напротив, каких-либо имущественных благ от приобретения этих результатов, а также материалов, оборудования для ремонта и вовсе не получил», − отметила она.
Кроме того, добавила Ольга Козлова, важно учитывать, что при растрате лицо истрачивает чужое имущество против воли собственника, однако, исходя из фактических обстоятельств данного дела, все расходы, включая затраты на совместный отдых, осуществлялись осужденным с добровольного согласия потерпевшей. Таким образом, рассматриваемые действия осужденного нельзя квалифицировать как преступление.