Верховный Суд опубликовал Определение от 16 июля по делу № 117-КГ24-7-К4, в котором пояснил, что супруги как субъекты, наделенные гражданской правоспособностью и дееспособностью, вправе заключать между собой любые сделки, не противоречащие закону.
Валентин и Марина Веремчуки состояли в зарегистрированном браке с 25 июня 2016 г. по 30 декабря 2022 г. В период брака супругами был приобретен автомобиль, который был зарегистрирован на имя Валентина Веремчука. В марте 2018 г. он подарил данный автомобиль жене. В подтверждение передачи транспортного средства между сторонами договора дарения был составлен акт приема-передачи автомобиля. В этот же день Марина Веремчук подала в МРЭО ГИБДД МВД по Республике Крым заявление о регистрации автомобиля, однако инспектором была обнаружена трещина на лобовом стекле, в связи с чем в регистрации ТС было отказано.
После развода, 26 февраля 2023 г. Валентин Веремчук продал указанный автомобиль своей двоюродной сестре Ольге Бобровой, 16 марта была произведена регистрация транспортного средства на ее имя. Тогда Марина Веремчук обратилась в суд с иском к бывшему супругу и его сестре об истребовании имущества из чужого незаконного владения и о прекращении права собственности на автомобиль.
Валентин Веремчук обратился в суд со встречным иском к бывшей супруге о признании недействительным договора дарения, в обоснование он указал, что договор дарения ТС является ничтожным на основании п. 1 ст. 170 ГК РФ в силу его мнимости, поскольку он был заключен лишь для вида, без намерения создать правовые последствия. По словам Валентина Веремчука, с момента приобретения автомобиля он владел и пользовался им, осуществлял техническое обслуживание, уплату штрафов и налогов.
Суд отказал в удовлетворении иска и встречных требований. Он пришел к выводу, что спорный автомобиль не является личной собственностью Марины Веремчук, в связи с чем положения ст. 301, 302 ГК не подлежат применению в данном деле. При этом суд исходил из того, что договор дарения от 20 марта 2018 г. не является соглашением о разделе совместно нажитого имущества или брачным договором и не свидетельствует о прекращении режима общей совместной собственности супругов на данное имущество.
Суд указал, что в данном случае прекращение законного режима общей собственности супругов и передача спорного автомобиля истцу могут быть осуществлены только в рамках спора о разделе общего имущества супругов в соответствии с требованиями ст. 38, 39 Семейного кодекса РФ. Истребование автомобиля из владения Ольги Бобровой и прекращение ее права собственности на автомобиль могут быть произведены только при предъявлении иска об оспаривании сделки, совершенной одним из супругов, по распоряжению общим имуществом супругов.
Отказывая в удовлетворении встречных исковых требований Валентина Веремчука, суд исходил из пропуска срока исковой давности по требованию о признании сделки недействительной, о применении которой было заявлено ответчиком по встречному иску. Пропуск срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении исковых требований. Данные выводы поддержали суды апелляционной и кассационной инстанций.
Не согласившись с состоявшимися судебными актами, Марина Веремчук подала кассационную жалобу в Верховный Суд. Изучив жалобу, Судебная коллегия по гражданским делам ВС подчеркнула, что в силу ст. 301 ГК собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения. Со ссылкой на разъяснения, содержащиеся в п. 36, 39 Постановления Пленума ВС и Пленума ВАС от 29 апреля 2010 г. № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой прав собственности и других вещных прав», ВС указал, что для истребования имущества из чужого незаконного владения необходимо установить наличие у истца права на это имущество, факт владения этим имуществом ответчиком и незаконность такого владения. Для истребования имущества у лица, приобретшего его возмездно и добросовестно, необходимо установление факта утраты этого имущества собственником помимо его воли.
ВС отметил, что супруги как субъекты, наделенные гражданской правоспособностью и дееспособностью, вправе заключать между собой любые сделки, не противоречащие закону. При этом законом не предусмотрено каких-либо ограничений и по совершению сделок дарения одним из супругов другому. Таким образом, первой инстанцией не было учтено, что супруг вправе подарить как принадлежащее ему личное имущество, так и причитающуюся ему долю в общем совместном имуществе другому супругу.
ВС напомнил, что согласно п. 1 ст. 572 ГК по договору дарения даритель безвозмездно передает или обязуется передать одаряемому вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
Суд разъяснил, что по настоящему делу с учетом заявленных исковых требований и их обоснования юридически значимым и подлежащим доказыванию обстоятельством являлось выяснение вопроса о действительном волеизъявлении сторон, совершающих сделку дарения спорного автомобиля, а также установление того, выбыл ли автомобиль из владения Марины Веремчук помимо ее воли. Однако суд первой инстанции обстоятельства, на которые Марина Веремчук ссылалась в обоснование совершения сделки дарения и утраты имущества помимо ее воли, не проверил, не определил их в качестве имеющих значение для дела, они не вошли в предмет доказывания и, соответственно, остались без правовой оценки суда, что явилось следствием неправильного применения судом к отношениям сторон норм материального права.
Таким образом, Верховный Суд посчитал, что допущенные судами трех инстанций нарушения норм материального и процессуального права являются существенными. В связи с этим он отменил их решения в части отказа Марине Веремчук в удовлетворении иска, направив дело в этой части на новое рассмотрение.
Юрист, к.ю.н. Дарья Петрова считает, что ВС рассмотрел актуальную для практики проблему: вопрос дарения общего совместного имущества одним супругом другому. Она отметила, что, как правило, такие сделки преследуют цель изменить законный режим имущества супругов и «трансформировать» право общей совместной собственности супругов на объект в право единоличной собственности одного из супругов на него. «В рамках сегодняшнего законодательства такой результат может быть достигнут либо путем заключения брачного договора, либо посредством совершения соглашения о разделе имущества. Однако ВС указывает еще и на третий способ – договор дарения. Причем важно отметить, что если брачный договор или соглашение о разделе совместного имущества подлежат нотариальному удостоверению, то договор дарения не должен в обязательном порядке совершаться в нотариальной форме», – подчеркнула эксперт.
Она обратила внимание, что, с одной стороны, с точки зрения оборота заключить договор дарения в простой письменной форме намного проще, чем удостоверить у нотариуса брачный договор или соглашение о разделе совместно нажитого имущества. И такое решение явно упрощает оборот и одновременно способствует уменьшению количества объектов, находящихся в общей собственности. С другой стороны, как полагает эксперт, нотариальная форма договоров по изменению режима имущества супругов призвана в какой-то мере проконтролировать такие сделки и обеспечить отсутствие нарушений прав одного из супругов. В случае если такие сделки будут совершаться без участия нотариуса, то этот баланс интересов и его защита не будут достигнуты. «Заключение договора дарения общего совместного имущества между супругами наталкивается на ряд теоретических проблем. Во-первых, до момента выдела доли в праве собственности на имущество, приходящейся на супруга, договор дарения в отношении такой доли заключить нельзя – в рамках действующего законодательства он является ничтожным. Во-вторых, такой договор дарения сегодня фактически прикрывает собой либо брачный договор, либо соглашение о разделе совместно нажитого имущества, т.е. является притворной сделкой, которая также ничтожна. И эти две проблемы едва ли получится решить без вмешательства законодателя», – прокомментировала Дарья Петрова.
По мнению адвоката АП г. Москвы Олега Пантюшова, ВС правильно отметил, что в законе отсутствуют препятствия для заключения сделок между супругами, соответственно, нет и таких условий, что для изменения правового режима конкретной вещи, являющейся совместным имуществом, в данном случае для автомобиля, необходимо заключать соглашение о разделе имущества. Таким образом, изменить правовой режим возможно в этом случае и на основании сделки, которая не будет представлять собой соглашение о разделе всего имущества супругов, поэтому можно, в частности, заключить договор дарения, отметил эксперт.
«Нижестоящие суды исходили из того, что только раздел имущества является основанием для прекращения совместной собственности на конкретную вещь, но такой вывод выступает усеченным толкованием норм семейного и гражданского законодательства. В законе нет подобных ограничений, поэтому отсутствуют основания считать, что сделка дарения автомобиля была заключена с пороком и не породила права собственности. Поэтому ВС отправил дело на пересмотр в суд первой инстанции, чтобы суд выяснил действительную волю участников сделки, указав, что супруг вправе подарить как принадлежащее ему личное имущество, так и причитающуюся ему долю в общем совместном имуществе другому супругу», – считает Олег Пантюшов.
Юрист по семейным и наследственным спорам Екатерина Самакаева убеждена, что данный судебный акт весьма актуален для юристов и их доверителей, так как в правоприменительной практике давно существует проблема, связанная с реализацией права супругов относительно изменения режима имущества, в том числе возможности распоряжения имуществом, принадлежащим супругам на праве собственности по сделкам дарения.
Екатерина Самакаева пояснила, что на практике при заключении сделок дарения у нотариуса происходило следующее: если имущество супругов по договору дарения на момент совершения сделки находится в совместной собственности, необходимо было вычленять его из состава общего нажитого имущества, ибо нельзя подарить то, что уже принадлежит собственнику с точки зрения существующего законодательного закрепленного подхода. Следовательно, как подчеркнула эксперт, для безвозмездной передачи одним супругом другому своей части недвижимого имущества договору дарения должен предшествовать либо брачный договор, либо договор о разделе совместно нажитого имущества, заключенный в письменной форме с обязательным нотариальным удостоверением. В рассматриваемом деле такой же подход разделял и суд первой инстанции.
«С подходом ВС я не согласна. Полагаю, что в данном случае должны применяться специальные нормы семейного законодательства о способах изменения законного режима имущества супругов, ими и необходимо руководствоваться: т.е. передавать имущество в браке нужно только по брачному договору или соглашению о разделе имущества. В связи с чем договор дарения между супругами – весьма спорная конструкция со своими нюансами», – поделилась мнением Екатерина Самакаева. Вместе с тем она отметила, что понятно и логично, почему ВС вынес данное определение: старый подход к сделкам, заключаемым между супругами посредством договора дарения, излишне обременен правовыми ограничениями. Новый подход помогает этого избежать: супруги могут заключить только одну сделку дарения, и она будет законной.
Екатерина Самакаева также подчеркнула, что регистрирующие органы ранее очень часто незаконно отказывали супругам в регистрации перехода права собственности на основании договора дарения. Так, при дарении одним супругом другому недвижимого имущества, принадлежащего первому на праве личной собственности, регистрирующие органы нередко требовали нотариального удостоверения, считая, что данный договор содержит элементы брачного договора и меняет законный режим имущества супругов. Таким образом, определение ВС направлено на упрощение жизни граждан.
Юрист CLS Виктория Смирнова отметила, что, с одной стороны, в рассматриваемом определении ВС содержится простая и в сущности бесспорная мысль: заключение брака не лишает супругов гражданской правоспособности и дееспособности, права заключать любые сделки, в том числе между собой. С другой стороны, эксперт указала, что правило, примененное нижестоящими судами и гласящее, что для изменения режима совместной собственности супругам необходимо заключать соглашение о разделе имущества (брачный договор), также является общепринятым и прямо следует из положений Семейного кодекса об общесупружеском имуществе. «Выступая как арбитр между двумя этими позициями, ВС, как видится, предложил презумпцию того, что, заключая договор дарения в отношении совместного имущества между собой, супруг-даритель только передает принадлежавшую ему долю (пусть и без ее формального выделения)», – считает она.
Эксперт подчеркнула, что мысль о возможности заключения между супругами любых сделок, не запрещенных законом, за последние годы неоднократно прозвучала в судебных актах применительно к вопросу о распределении судебных расходов. Она заметила: суды единодушны в том, что один супруг может оказывать другому супругу юридическую помощь за плату (апелляционное определение Московского городского суда от 10 марта 2022 г. по делу № 33-8207/2022; определения Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 26 апреля 2021 г. по делу № 88-9607/2021; Седьмого КСОЮ от 3 февраля 2023 г. № 88-2504/2023; Второго КСОЮ от 14 июня 2024 г. № 88-13719/2024). «Если один супруг может оплачивать профессиональные услуги другого “из общего котла”, то и дарение принадлежащих супругам долей также возможно и не должно означать перекладывание общесупружеского имущества “из одного кармана в другой” без надлежащего раздела. Вероятно, рассматриваемое определение – реакция на потребности оборота, однако маловероятно, что она быстро получит широкое распространение», – полагает Виктория Смирнова.