Верховный Суд вынес Определение
№ 305-ЭС18-19945 (20) по делу
№ А40-196703/2016, в котором указал на недопустимость произвольного отнесения субъектов к КДЛ в деле о банкротстве банка.
В деле о банкротстве ПАО АКБ «Финпромбанк» конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о привлечении Станислава Перминова, Сергея Спиридонова, Анатолия Гончарова, Александра Колганова, Александра Куликова, Ильи Дискина, Ольги Якушевой, Владимира Самойлова, Ирины Чуриловой, Дмитрия Семёнова, Андрея Баринова, Владислава Хлыстова, Элины Зиминой, Александра Лаврентьева, Олега Харитонова, Ирины Бондаревой, Натальи Хахалиной, Марины Шишориной и Сергея Петрова к субсидиарной ответственности должника.
В частности, заявитель утверждал, что Андрей Баринов, будучи контролирующим выгодоприобретателем, ответственен за эпизод по сделке банка по приобретению доли в уставном капитале ООО «Таможенная карта», ущерб от которой составил 192 млн руб. Он также указывал, что Баринов подписал с банком три кредитных договора на сумму 969 млн руб., а возглавляемое им общество «Таможенная карта» – на 1,3 млрд руб. В обоснование своих доводов конкурсный управляющий отметил, что в конце декабря 2014 г. банк выдал «Таможенной карте» кредит в 1,3 млрд руб. Андрей Баринов был генеральным директором этого общества с декабря 2002 г. по ноябрь 2019 г., а также его участником с 45%-ной долей в уставном капитале. Впоследствии «Финпромбанк» выдал Андрею Баринову три кредита на 969 млн руб.
В июле 2016 г. Баринов по соглашению об отступном передал принадлежащую ему долю в ООО «Таможенная карта» компании «Эвлида Лимитед», которая затем продала ее банку за более 2,1 млрд руб. Тогда же банк и «Эвлида Лимитед» подписали три соглашения об уступке требований, на основе которых компания получила требования банка к «Таможенной карте» в размере 1,341 млрд руб., к Андрею Баринову в размере 462 млн руб., к ООО «Транспроект-финанс» в размере 335 млн руб. Стороны также подписали соглашение о зачете встречных однородных требований на сумму 2,139 млрд руб. Таким образом были погашены обязательства банка по оплате стоимости доли и обязательства компании «Эвлида Лимитед» по оплате стоимости приобретенных требований.
По утверждениям конкурсного управляющего, совокупность указанных сделок в действительности была направлена на вывод ликвидного актива в виде требования к обществу «Транспроект-финанс» в 335 млн руб. В результате заключения этих сделок должнику причинен ущерб в 192 млн руб.
Арбитражный суд г. Москвы привлек к субсидиарной ответственности лишь Станислава Перминова, Сергея Спиридонова, Анатолия Гончарова и Александра Колганова. Производство по заявлению в части определения размера ответственности привлеченных лиц было приостановлено до окончания расчетов с кредиторами. В удовлетворении остальной части требований было отказано. Впоследствии апелляция поддержала определение первой инстанции.
В свою очередь кассация отменила решения нижестоящих судов в части привлечения к субсидиарной ответственности Александра Колганова и отказа в привлечении к субсидиарной ответственности Александра Куликова, Ильи Дискина, Ольги Якушевой, Владимира Самойлова, Ирины Чуриловой, Дмитрия Семёнова и Андрея Баринова. В отмененной части обособленный спор был направлен на новое рассмотрение в АСГМ, в остальной части судебные акты оставлены без изменения.
При новом рассмотрении спора суд привлек к субсидиарной ответственности Андрея Баринова, производство по заявлению в части определения размера его ответственности приостановили до окончания расчетов с кредиторами. В удовлетворении остальной части требований было отказано. Апелляция и кассация поддержали выводы первой инстанции.
Тем самым суды указали на наличие оснований для привлечения Андрея Баринова к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Они сочли, что совершение сделок обусловлено экономическим интересом данного лица в ущерб интересам банка, поскольку списав с баланса задолженность трех заемщиков в размере свыше 2,3 млрд руб., банк взамен получил долю в ООО «Таможенная карта» стоимостью 142 млн руб. Согласно выводу судов ущерб от сделки составил 192 млн руб. При этом Баринов получил выгоду в виде погашения личных кредитных обязательств и подконтрольного ему общества.
В кассационной жалобе в Верховный Суд Андрей Баринов выразил несогласие с решениями судов. Изучив материалы дела, ВС напомнил, что судебное разбирательство о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности сопровождается изучением причин несостоятельности должника. Удовлетворение таких исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестными действия ответчиков, исключив при этом иные варианты ухудшения финансового положения должника.
При рассмотрении спора о привлечении к субсидиарной ответственности лиц, контролировавших кредитную организацию, нужно учитывать: особенность функционирования банков состоит в том, что они осуществляют крупную по масштабам деятельность на финансовом рынке, что обусловливает необходимость наличия значительного персонала (в том числе в органах управления). В рамках дел об банкротстве банков споры о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности зачастую сопровождаются множеством ответчиков. При этом к субсидиарной ответственности могут быть привлечены лишь те лица, действия которых непосредственно привели к банкротству банка. Суд может признать контролирующим лицо, которое извлекло существенную выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону и отвечали принципу добросовестности. Также необходимо исключить возможность произвольного отнесения лица к числу контролирующих должника лиц.
В рассматриваемом случае, заметил Верховный Суд, Андрей Баринов последовательно отрицал факт получения им существенной имущественной выгоды и заявлял об отсутствии у него статуса КДЛ. Ответчик указывал, что не участвовал в принятии управленческих решений в деятельности банка, и подчеркивал, что в результате совершения между банком и компанией «Эвлида Лимитед» сделок по уступке требований и зачету встречных обязательств не получил имущественной выгоды. Дело в том, что кассатор не был стороной этих сделок, на дату их совершения он уже не являлся участником ООО «Таможенная карта», а состав его личных кредитных обязательств остался неизменным. В результате уступки требования произошло лишь изменение кредитора с «Финпромбанка» на «Эвлиду Лимитед», в отношении которой Андрей Баринов не имел бенефициарного контроля. Должник на дату подписания соглашений об уступке требований и о зачете встречных требований с «Эвлиды Лимитед» действовал в собственном интересе.
Также Андрей Баринов указал, что вопрос о наличии/отсутствии причинения вреда имущественным правам кредиторов банка в результате совершения вменяемых ему сделок нельзя разрешать без исследования совокупности всех взаимоотношений должника и ООО «Таможенная карта», имевших место как до, так и после исследуемого периода времени. Суды же ограничились исследованием цепочки взаимосвязанных сделок, не оценив их влияние на деятельность банка и существенность такого влияния. Ответчик также обратил внимание на мотивы совершения спорных сделок и их цели – погашение бюджетных обязательств в размере 2,65 млрд руб., невозможность исполнения которых наступила вследствие банкротства банка и, как следствие, – перспективы трансформации реального денежного актива платежной системы в виде размещенных на счету 3,3 млрд руб. в реестровое денежное требование.
ВС также учел довод ответчика о том, что должника и «Таможенную карту» связывали не только правоотношения по кредитным обязательствам. В банке также были размещены денежные средства платежной системы в 3,35 млрд руб., из которых 2,65 млрд руб. подлежали перечислению в бюджет в качестве таможенных платежей. Исполнение обязательств перед бюджетом было обеспечено банковскими гарантиями должника. Финансовые затруднения на стороне банка лишили платежную систему возможности исполнить обязательства перед ФТС России в размере 2,65 млрд руб. Поскольку банковские гарантии были выданы тем же неплатежеспособным банком, требования в указанной сумме подлежали предъявлению непосредственно к ООО «Таможенная карта», что влекло ее банкротство и приостановление всей деятельности платежной системы, обслуживающей более 100 субъектов ВЭД.
В целях недопущения возникновения таких негативных последствий и сохранения деятельности платежной системы во взаимодействии с ЦБ и ФТС были приняты меры, целью которых являлось погашение обязательств перед бюджетом за счет привлеченного финансирования, для чего в состав участников путем увеличения уставного капитала общества «Таможенная карта» вновь был введен Андрей Баринов. Ответчик добавил, что в декабре 2016 г. ПАО «Банк ФК Открытие» выдал кредит «Таможенной карте» в 2,65 млрд руб., а также банковские гарантии перед ФТС на ту же сумму. При этом между Бариновым и «Банком ФК Открытие» подписаны ряд сделок, направленных на последующую передачу принадлежащей ответчику доли в обществе в пользу этого банка. Предоставление финансирования позволило в полном объеме исполнить обязательства перед бюджетом.
В дальнейшем после проведения всех корпоративных сделок и реорганизаций ПАО «Банк ФК Открытие» получило права на долю в размере 67,86% уставного капитала ООО «Таможенная карта». Доля этого общества, принадлежавшая должнику, приобретена банком на торгах за 19,5 млн руб. в рамках банкротного дела. «Таким образом, по утверждению Андрея Баринова, в результате совершения совокупности приведенных сделок, связанных с обществом “Таможенная карта”, банку не только не причинен ущерб, но и напротив банком получена экономическая выгода в виде непредъявления к нему требований по банковским гарантиям на сумму 2,65 млрд. руб., поскольку общество “Таможенная карта” за счет привлеченного финансирования рассчиталось по своим обязательствам самостоятельно, а также в виде получения возможности реализации доли общества на торгах. При этом в третью очередь реестра требований кредиторов должника включено денежное требование общества “Таможенная карта” в сумме 3,3 млрд. руб., реальность исполнения которого с учетом введенной процедуры банкротства маловероятна», – отметил ВС.
Верховный Суд добавил, что в любом случае установленный судами ущерб от сделок в размере 192 млн руб. очевидно не мог повлечь банкротство банка с учетом масштабов его деятельности. Размер непогашенных требований, включенных в реестр кредиторов должника, составляет 28 млрд руб., из них 10,5 млрд руб. – требования кредиторов первой очереди. В отсутствие оснований для субсидиарной ответственности применяются иные предусмотренные законодательством механизмы правовой защиты.
Приведенные кассатором возражения ставят под сомнение факт возможности получения им существенной (относительно масштабов деятельности должника) выгоды и, как следствие, отнесения такого лица к числу КДЛ, резюмируется в определении. Нижестоящие суды учли лишь доводы конкурсного управляющего и фактически создали ситуацию, при которой процессуальные возможности противоборствующих сторон не были равными – одна из сторон была поставлена в преимущественное положение в нарушение требований АПК РФ. В связи с этим ВС отменил решения нижестоящих судов в части привлечения Андрея Баринова к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, в этой части обособленный спор направлен на новое рассмотрение в АСГМ.
Руководитель адвокатской практики Ulezko.legal Александра Улезко в комментарии «АГ» отметила, что рассмотренное Верховным Судом дело является показательным примером того, как суды признают контролирующими лицами едва ли не случайных людей. «По сути, любой, кто вступал в правоотношения с банкротом, не застрахован от того, чтобы быть признанным КДЛ своего контрагента. И далеко не всякое дело из тех, что решаются неправильно нижестоящими судами, дойдет до Верховного Суда. Новых правовых позиций в данном случае ВС не сформулировал, а просто отменил очевидно неправосудное решение. Указание Суда на то, что к субсидиарной ответственности могут быть привлечены только те лица, действия которых непосредственно привели к банкротству банка, очевидно. Действительно, не совсем понятно, как ущерб порядка 200 млн руб. (причем был ли этот ущерб в принципе – придется установить суду первой инстанции при новом рассмотрении дела) мог привести к банкротству банка с долгами в 28 млрд руб. Суды не привели достаточных доводов и о том, почему признали Андрея Баринова контролирующим банк лицом», – пояснила она.
Управляющий партнер экспертной компании АльфаПро Антон Солощенко посчитал интересными разъяснения ВС о применении п. 7 Постановления Пленума ВС от 21 декабря 2017 г. № 53, согласно которому контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную относительно масштабов деятельности должника выгоду из незаконных и недобросовестных действий его руководителя. «Практика применения указанной позиции повлекла риск привлечения к субсидиарной ответственности любого контрагента должника, если им получена необоснованно высокая выгода от сделки. В комментируемом определении ВС изложен более сдержанный подход, согласно которому для признания лица КДЛ и применения норм о субсидиарной ответственности нужно, чтобы полученная им выгода являлась причиной банкротства должника», – отметил он.
Эксперт добавил, что в рассматриваемом случае 192 млн руб. ущерба очевидно не могли повлечь банкротство кредитной организации с реестром требований кредиторов в размере 28 млрд руб. «Теперь для признания лица контролирующим и применения норм о субсидиарной ответственности нужно доказать суду, что именно сделки с участием такого лица привели к банкротству должника. В ином случае права кредиторов должны защищаться через другие механизмы, под которыми Верховный Суд, очевидно, подразумевает оспаривание сделок и взыскание убытков. Также заслуживает внимания вывод ВС о том, что суды ограничились отдельными сделками должника с участием ответчика, не разобравшись в экономических последствиях всех сделок в совокупности», – полагает Антон Солощенко.
По его мнению, действительно, в делах о банкротстве столь крупных организаций подобные споры сопровождаются большим числом ответчиков и сделок. «На практике суды редко могут самостоятельно глубоко проанализировать все нюансы рынка и особенности деятельности должника, что влияет на выносимые судебные акты. Проведение в первой инстанции финансово-экономической экспертизы позволило бы обосновать действительный экономический смысл сделок и не допустить отмены судебного акта в вышестоящих инстанциях», – заключил Антон Солощенко.