Верховный Суд опубликовал Кассационное определение от 25 июля по делу № 129-УД24-4-А1, которым отменил обвинительный приговор и апелляционное определение по делу об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего, в связи с нарушением права обвиняемого на защиту.
Приговором Верховного Суда Луганской Народной Республики от 27 июля 2023 г. Владимир Франко был осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 10 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Мужчина признан виновным в том, что 31 декабря 2022 г. на почве личных неприязненных отношений умышленно причинил своей матери тяжкий вред здоровью, опасный для жизни, повлекший по неосторожности ее смерть. В судебном заседании подсудимый вину не признал. Апелляционным определением Первого апелляционного суда общей юрисдикции от 29 ноября 2023 г. приговор был изменен: обстоятельством, смягчающим наказание, признано активное способствование раскрытию и расследованию преступления. Наказание было смягчено до 9 лет 9 месяцев лишения свободы.
Владимир Франко подал кассационную жалобу в Верховный Суд РФ, в которой оспаривал законность и обоснованность приговора и апелляционного определения, утверждая о своей невиновности. Подсудимый указал, что по делу были допущены нарушения уголовно-процессуального закона, в том числе его право на защиту, выразившиеся в непрофессиональной деятельности адвоката К., который не оказывал ему надлежащей помощи, а на процессуальные действия в ходе предварительного следствии являлся только для того, чтобы подписать готовые протоколы. Владимир Франко отметил, что выплата адвокату вознаграждения является подтверждением наличия сговора с ним обвинения, а отказ подзащитного от данного адвоката в судебном заседании был необоснованно отклонен.
В жалобе Владимир Франко отрицал наличие у него какого бы то ни было умысла на причинение матери телесных повреждений, тем более на причинение ей смерти. Он указал, что она злоупотребляла алкоголем и из-за этого между ними имелись разногласия, но он ее не избивал. Подсудимый предположил, что, находясь в состоянии опьянения, мать могла оговаривать его перед соседями, он добавил, что в случае реальности ее избиения на это обратили бы внимание сотрудники поликлиник, которые мать посещала. Владимир Франко настаивал, что преступление в отношении матери совершил неизвестный, проникший в дом с целью ограбления, так как в доме имелись деньги – 3 млн руб., которые пропали, и 2600 гривен, которые были разорваны возле дома.
Изучив жалобу, Судебная коллегия по уголовным делам ВС указала, что, как следует из материалов уголовного дела, в ходе судебного заседания обвиняемый изменил свою позицию по делу относительно показаний, данных на стадии предварительного следствия, отрицая нанесение матери телесных повреждений, повлекших ее смерть, и наличие умысла на убийство. Владимир Франко утверждал при этом, что показания на следствии носили вынужденный характер и что свидетели по делу, которые не являлись очевидцами произошедшего, его оговаривают, и настаивал на их вызове в суд.
ВС отметил, что адвокат К. представлял интересы Владимира Франко на стадии предварительного следствия и судебного разбирательства в порядке ст. 51 УПК. Суд напомнил, что в соответствии с положениями подп. 3 и 4 ч. 4 ст. 6 Закона об адвокатуре адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда он убежден в наличии самооговора доверителя, делать публичные заявления о доказанности вины доверителя, если тот ее отрицает.
Вместе с тем содержание протокола судебного заседания суда первой инстанции свидетельствует о том, что на протяжении всего судебного разбирательства позиции подсудимого и адвоката по обсуждаемым вопросам расходились. Так, ВС отметил, что после оглашения показаний Владимира Франко в качестве подозреваемого и обвиняемого на стадии предварительного следствия на вопрос суда о причинах изменения показаний обвиняемый заявлял, что он не был выслушан следователем, в протоколе содержится «полная ложь», адвокат на вопрос суда, кроме подтверждения своего присутствия, пояснил, что именно такие показания давал обвиняемый.
Суд подчеркнул, что после заявления обвиняемым ходатайства о допросе дополнительных свидетелей по характеристике его личности адвокат оставил разрешение данного ходатайства на усмотрение суда, т.е. фактически не поддержал его. Более того, адвокат К. согласился с мнением государственного обвинителя о том, что в этом нет необходимости, несмотря на мнение обвиняемого о повторном допросе свидетеля К. и вызове свидетеля Т. При решении вопроса о возможности оглашения в судебном заседании показаний потерпевшей и свидетеля Р., не явившихся в суд, адвокат, вопреки мнению обвиняемого, возражавшего против их оглашения и настаивающего на их допросе, согласился с мнением прокурора о возможности оглашения данных показаний. Также, выступая в прениях, обвиняемый оспаривал обоснованность обвинения, достоверность показаний свидетелей, утверждал о том, что следствие проведено формально, он не виновен в смерти матери, преступление совершено иным лицом, т.е. фактически отрицал виновность. Между тем адвокат в своем выступлении в прениях заявил, что «действия его подзащитного следует квалифицировать исключительно по ч. 4 ст. 111 УК, поскольку Владимир Франко полностью отрицает свою причастность к преступлению».
Как подчеркнула Судебная коллегия, указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что позиция адвоката прямо противоречила позиции и интересам защищаемого им лица, чем было нарушено гарантированное Конституцией РФ и уголовно-процессуальным законом право Владимира Франко на защиту. Данное нарушение является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, повлиявшим на исход дела, влекущим отмену приговора в любом случае. При изложенных обстоятельствах, заметил ВС, нельзя признать законным и обоснованным и апелляционное определение по данному уголовному делу, поскольку судом апелляционной инстанции не дана должная оценка указанным выше существенным нарушениям УПК.
Таким образом, Верховный Суд отменил приговор и апелляционное определение, а уголовное дело в отношении Владимира Франко направил на новое рассмотрение в суд первой инстанции. ВС отметил, что поскольку приговор и апелляционное определение отменяются в связи с нарушением уголовно-процессуального закона в полном объеме, иные доводы кассационной жалобы не рассматриваются, они подлежат проверке и оценке судом первой инстанции при новом разбирательстве.
Адвокат КА «ЭксЛедж» г. Москвы Елена Шереметьева, защищавшая Владимира Франко в ВС РФ по назначению, в комментарии «АГ» отметила, что важными этапами подготовки адвоката к защите обвиняемого являются определение позиции по уголовному делу и согласование ее с подзащитным. Она подчеркнула, что в соответствии с положениями подп. 3 и 4 ч. 4 ст. 6 Закона об адвокатуре адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда он убежден в наличии самооговора доверителя, делать публичные заявления о доказанности вины доверителя, если тот ее отрицает.
Елена Шереметьева указала, что в кассационной жалобе, а также в ходе своего выступления в судебном заседании в Верховном Суде осужденный в первую очередь ссылался на то, что адвокат занял позицию обвинения, не оказал ему квалифицированную юридическую помощь. Как полагает Елена Шереметьева, это является существенным нарушением норм уголовно-процессуального закона, что послужило основанием для возвращения дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Адвокат МКА «Князев и партнеры» Артем Чекотков с сожалением констатировал, что ситуации, аналогичные рассмотренной в определении ВС, не перестают встречаться при производстве по уголовным делам. «Несмотря на богатую дисциплинарную практику и Стандарт осуществления защиты в уголовном судопроизводстве, находятся коллеги, которые, руководствуясь не всегда правомерными мотивами, а порой попросту из-за лени и отсутствия должной квалификации пренебрегают интересами доверителей. Подобные действия некоторых адвокатов подрывают доверие граждан ко всему сообществу, а потому должны иметь серьезные последствия. Отрадно в данном случае лишь то, что такие ситуации являются сейчас скорее исключением, чем правилом», – полагает адвокат.
Артем Чекотков считает выводы ВС обоснованными, поскольку очевидно, что явное противоречие позиций защитника и доверителя свидетельствует о нарушении права на защиту. «Защитник в данном контексте был больше похож на еще одного процессуального оппонента, а не на независимого профессионального советника по правовым вопросам. Рассмотренный случай важен, в том числе и для лиц, ведущих производство по делу, поскольку закрепляет еще одну ситуацию, когда приговор может быть отменен по формальным основаниям», – подчеркнул адвокат.
Адвокат КА «Монастырский, Зюба, Степанов и партнеры» Роман Крохин отметил, что данное решение ВС РФ является абсолютно законным, обоснованным и соответствующим положениям п. 3 ч. 4 ст. 6 Закона об адвокатуре. Вместе с тем, по его мнению, конкретные формулировки выводов ВС по данному делу могут создать благоприятную почву для злоупотребления стороной защиты своими полномочиями, например в целях затягивания процесса посредством последующей отмены судебных решений ввиду рассматриваемых обстоятельств.
«На мой взгляд, ВС следовало дополнительно акцентировать внимание на том, что для установления существенного нарушения УПК по изложенным обстоятельствам необходимо не только установить противоправное поведение адвоката-защитника, но и корреспондирующее ему поведение подсудимого-доверителя, выражающееся, например, в отказе от адвоката-защитника в судебном заседании. Однако, несмотря на то что обвиняемый в своей кассационной жалобе в ВС помимо прочего указывал, что нижестоящие суды не приняли его отказ от защитника, данный довод не был рассмотрен ВС РФ по существу», – отметил Роман Крохин.