Верховный Суд опубликовал Определение
№ 305-ЭС24-4388 по делу
№ А41-96819/2022, в котором отмечено, что правительственный мораторий, действующий с апреля 2022 г., не распространяется на право налоговых органов на привлечение юридических лиц к налоговой ответственности.
Ранее Межрайонной инспекцией ФНС России № 19 по Московской области была проведена выездная налоговая проверка ООО «Престиж» за 2018–2019 гг. По ее итогам инспекция доначислила налогоплательщику налоги на 29,4 млн руб., пени в 11,5 млн руб. и штрафы на 9,5 млн руб. со ссылкой на то, что общество при расчете налогов учитывало не имевшие место факты хозяйственной деятельности по взаимоотношениям с обществами «Байкалтехнадзор», «М-Строй», «Макстрой», «Промспецстрой». Тем самым ООО «Престиж», по мнению налогового органа, умышленно применяло схему для имитации права на вычеты по НДС, расходы по налогу на прибыль по взаимоотношениям со спорными контрагентами путем формирования фиктивного документооборота.
Впоследствии УФНС по Московской области отменило решение налоговой инспекции лишь в части штрафных санкций по п. 3 ст. 122 НК РФ в 4,7 млн руб. Общество оспорило решение в суде, который отказал в удовлетворении заявления.
Впоследствии апелляция отменила отказ суда первой инстанции в признании оспариваемого решения налогового органа недействительным в части штрафа и пеней с 1 апреля 2022 г. В остальной части решение было оставлено без изменения. Кассационный суд поддержал выводы апелляции.
Тем самым обе инстанции напомнили, что Постановлением Правительства РФ от 28 марта 2022 г. № 497 «О введении моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами» с апреля 2022 г. на территории России был введен мораторий на возбуждение дел о банкротстве сроком на полгода. Суды также отметили, что в период моратория не начисляются неустойки (штрафы, пени) и иные финансовые санкции за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежных обязательств и обязательных платежей. Кроме того, они учли разъяснения п. 7 Постановления Пленума ВС от 24 декабря 2020 г. № 44 «О некоторых вопросах применения положений ст. 9.1 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)”» (далее – Постановление Пленума ВС № 44).
Изучив доводы кассационной жалобы налоговой инспекции, Верховный Суд заметил: в указанном постановлении Пленума ВС отмечено, что в период действия моратория проценты за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК РФ), неустойка (ст. 330 ГК), пени за просрочку уплаты налога или сбора (ст. 75 НК), а также иные финансовые санкции не начисляются на требования, возникшие до введения моратория, к лицу, подпадающему под его действие (подп. 2 п. 3 ст. 9.1, абз. 10 п. 1 ст. 63 Закона о банкротстве). В то же время эти и иные разъяснения не предполагают, что частные субъекты, на которых распространяется действие моратория, освобождаются от публично-правовых санкций штрафного характера, целью которых является предупреждение совершения новых правонарушений как самим нарушителем, так и другими лицами. Иной подход без должных оснований нарушал бы конституционное требование равенства всех перед законом и судом.
Таким образом, резюмируется в определении, положения Закона о банкротстве не позволяют сделать вывод о прекращении полномочий налогового (иного уполномоченного) органа на привлечение к публично-правовым санкциям штрафного характера (в том числе за налоговые правонарушения) в связи с введением каких-либо процедур по указанному закону. Непрерывность таких полномочий следует из правовой позиции, изложенной, в частности, в п. 7 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства (утвержден Президиумом ВС 20 декабря 2016 г.).
«Соответственно, мораторий, введенный Постановлением Правительства РФ от 28 марта 2022 г. № 497, не мог распространяться на права налоговых органов по привлечению к налоговой ответственности», − заключил ВС, отменяя постановления апелляции и кассации в части признания недействительным решения налоговой инспекции о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения в виде штрафа и оставляя в силе решение первой инстанции в указанной части.
По мнению управляющего партнера юридической компании ЮКО Юлии Ивановой, выводы, изложенные в определении, представляются неоднозначными с позиции законодательных целей введения моратория, а также разъяснений п. 7 Постановления Пленума ВС № 44. «Так, Верховный Суд указывал, что мораторий является инструментом государственного регулирования экономики антикризисной направленности, направлен на минимизацию последствий и повышение устойчивости российской экономики (Определение от 7 марта 2024 г. № 301-ЭС23-23499 по делу № А43-6957/2021); введение моратория направлено на обеспечение таких элементов публичного порядка, как стабильность экономики, поддержание всех субъектов экономической деятельности (Определение от 29 января 2024 г. № 307-ЭС23-17271 по делу № А56-50173/2022); запрет не ставился в зависимость от причин просрочки исполнения обязательств», − напомнила она.
Эксперт добавила, что предоставление государством таких мер поддержки было обусловлено необходимостью адаптации субъектов экономической деятельности к новым обстоятельствам ведения бизнеса. «Освобождение от ответственности было направлено на уменьшение финансового бремени на должника в тот период просрочки, когда она усугублялась объективными, непредвиденными и экстраординарными обстоятельствами (Определение ВС от 16 октября 2023 г. № 307-ЭС23-10295 по делу № А56-86668/2021). Кроме того, в п. 7 Постановления Пленума ВС РФ № 44 прямо указано, что в период действия моратория пени за просрочку уплаты налога или сбора, а также иные финансовые санкции не начисляются на требования, возникшие до введения моратория, к лицу, подпадающему под его действие», − отметила Юлия Иванова.
Таким образом, резюмировала эксперт, ВС сформировал новую правовую позицию по вопросу распространения моратория, введенного Постановлением Правительства РФ от 28 марта 2022 г. № 497, на требования налоговых органов о доначислении налогоплательщику пеней и штрафов по результатам выездной налоговой проверки. «Мотивировка правовой позиции Экономколлегии ВС по данному вопросу также представляется небезупречной», – отметила Юлия Иванова.
По мнению адвоката МКА «ВМ-право» Юниса Дигмара, анализ судебной практики на уровне окружных арбитражных судов действительно показывает разнонаправленность правоприменительной практики в части моратория, предусмотренного ст. 9.1 Закона о банкротстве, в ситуации привлечения налогоплательщика к налоговой ответственности. «При этом большая часть указанной практики допускала освобождение налогоплательщика от штрафов и пеней за период действия моратория со ссылкой на п. 7 Постановления Пленума ВС № 44, в соответствии с которым в период действия моратория пени за просрочку уплаты налога или сбора (ст. 75 НК РФ), а также иные финансовые санкции не начисляются на требования, возникшие до введения моратория, к лицу, подпадающему под его действие», – пояснил он.
При этом, добавил эксперт, существовала и противоположная позиция судов, согласно которой действие моратория не распространяется на налоговые санкции, начисленные по результатам налоговых проверок из-за занижения налоговой базы, в том числе в связи с недопустимостью использования недобросовестными налогоплательщиками инструментов, применяемых в гражданско-правовых отношениях. «С учетом изложенного ВС фактически направил развитие судебной практики в единое “профискальное” русло, искоренив тем самым отсутствие единообразия по указанному вопросу. Не совсем понятным в данной ситуации остается лишь то, каким образом нижестоящим судам “обходить” п. 7 Постановления Пленума ВС № 44, притом что вывод ВС о том, что в период действия моратория не прекращаются полномочия налогового органа на привлечение налогоплательщика к налоговой ответственности, противоречит указанным разъяснениям», − заключил Юнис Дигмар.