Верховный Суд опубликовал Определение
№ 305-ЭС24-3389 по делу
№ А40-111595/2020, в котором он указал, когда соглашение об отступном, заключенное между должником и аффилированным лицом, может вредить независимым кредиторам в банкротном деле.
В 2019 г. ООО «ГЭС-Строй» заключило с ООО «Строй Инвест» два договора подряда. В тот же период между MST Group International Limited и «Строй Инвест» были заключены три договора займа на сумму 85 млн руб., исполнение обязательств по которым обеспечивалось залогом требования «Строй Инвест» к «ГЭС-Строй» по двум договорам подряда.
В июле 2020 г. в отношении общества «Строй Инвест» была возбуждена процедура банкротства, впоследствии оно было признано банкротом. В феврале 2022 г. MST Group уступило ООО «МСТ групп» требования к должнику по договорам займа и залога в рамках цессии. Тогда же «Строй Инвест» и «МСТ групп» заключили соглашение об отступном, по условиям которого должник уступил требования к «ГЭС-Строй» за выполненные работы по договорам подряда в счет прекращения обязательств по договорам займа.
Впоследствии конкурсный кредитор должника ООО «Прайд» оспорил соглашение об отступном со ссылкой на то, что оно является недействительным по основаниям п. 2 ст. 61.2 и ст. 61.3 Закона о банкротстве. В ходе судебного разбирательства было установлено, что MST Group, ООО «МСТ групп» и должник являются аффилированными лицами через единого бенефициара – Эйваза Мирзоева. Деятельность общества «Строй Инвест» полностью зависела от внешнего финансирования, получаемого путем выдаваемых данными лицами внутригрупповых займов, которые не истребовались ими на протяжении продолжительного времени. Суд заключил, что на дату совершения оспариваемой сделки «МСТ групп» очевидно было осведомлено о неспособности должника погасить все требования кредиторов, поскольку последовательно выкупало или погашало требования лиц, обратившихся с заявлениями о признании должника банкротом, став в итоге заявителем по делу о банкротстве «Строй Инвест». Таким образом, суд признал соглашение об отступном недействительным и восстановил задолженность «ГЭС-Строй» перед «Строй Инвест».
Апелляция согласилась, что предоставленный MST Group заем должнику фактически представляет собой его компенсационное финансирование в условиях финансового кризиса. Погашение таких заемных обязательств с использованием сделки о предоставлении отступного в обход удовлетворения требований независимых кредиторов влечет преимущественное удовлетворение требования «МСТ групп», поскольку в условиях справедливого распределения конкурсной массы требование этого кредитора подлежало бы субординации.
Таким образом, суды указали на доказанность всей совокупности обстоятельств, необходимых для признания оспариваемой сделки недействительной на основе п. 2 ст. 61.3 Закона о банкротстве. Они также сослались на доказанность всей совокупности условий для признания оспариваемой сделки недействительной согласно п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, поскольку в результате ее совершения имущественным правам кредиторов должника был причинен вред в виде выбытия ликвидного актива (требование к заказчику) из конкурсной массы.
В свою очередь окружной суд отменил эти решения и отправил обособленный спор на новое рассмотрение. Кассация посчитала, что при наличии залогового обеспечения требования ответчика оспариваемая сделка может быть признана недействительной только в части оказанного залогодержателю необоснованного предпочтения. Кассация добавила, что нижестоящими судами не учтена правовая позиция, изложенная в п. 21 Обзора судебной практики ВС РФ № 3 (2021), согласно которой процесс обращения взыскания на заложенное имущество может опосредоваться цепочкой нескольких взаимосвязанных сделок, в результате которых кредитор приобретает право собственности на это имущество и теряет право требования к должнику. Как счел суд округа, такая цепочка сделок, опосредующая внесудебное обращение взыскания на предмет залога, не может быть признана недействительной по признакам причинения вреда имущественным правам кредиторов (ст. 61.2 Закона о банкротстве), если размер денежных требований залогового кредитора превышал стоимость заложенного имущества.
Общество «Прайд» обратилось с кассационной жалобой в Верховный Суд РФ. Рассмотрев дело, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС напомнила, что при оспаривании сделок по основанию, предусмотренному п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, нужно доказать факт нарушения сделкой имущественных интересов кредиторов должника.
В рассматриваемом случае, указал ВС, судами первой и апелляционной инстанций установлено, что предоставляемые аффилированным лицом должнику займы фактически были компенсационным финансированием последнего. В свою очередь, введение в отношении должника процедуры банкротства исключает возможность нарушения имущественных интересов внешних (независимых) кредиторов в результате определяющего влияния на процедуру внутренних (заинтересованных) кредиторов. Для этого в судебной практике, в частности, выработаны правовые подходы, позволяющие сделать вывод о наличии или отсутствии оснований для понижения очередности требования аффилированного с должником лица.
Со ссылкой на разъяснения из Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом ВС РФ 29 января 2020 г., Экономколлегия напомнила, что основанием для субординации требования аффилированного лица является то, что он предоставляет должнику финансирование в условиях имущественного кризиса последнего, не раскрытого перед независимыми кредиторами. Если план выхода из кризиса потерпит неудачу, этот кредитор несет риск невозврата соответствующего финансирования. Формой компенсационного финансирования должника также является невостребование КДЛ займа в разумный срок после истечения срока, на который он предоставлялся, равно как отказ от реализации права на досрочное истребование займа, предусмотренного договором или законом, или подписание допсоглашения о продлении срока возврата займа.
Как указал ВС, заключая оспариваемое соглашение об отступном, ответчик и должник создали условия для максимально возможного погашения обязательств, возникших из отношений по компенсационному финансированию (для изъятия этого финансирования) в ущерб интересов независимых кредиторов, т.е. для переложения на последних риска утраты компенсационного финансирования, что очевидно свидетельствует о нарушении их имущественных интересов. Удовлетворение ответчиком (аффилированным лицом) своего требования путем возврата займа посредством заключения соглашения об отступном вредит имущественным правам кредиторов и подпадает под признаки подозрительной сделки, предусмотренные п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве (Определение ВС РФ от 26 июня 2024 г. № 302-ЭС23-30103(1,2)).
«Однако суд округа не учел установленные судами обстоятельства, касающиеся действительной правовой природы отношений должника с ответчиком, в связи с чем пришел к ошибочному выводу о недостаточной мотивированности судами первой и апелляционной инстанций выводов о наличии оснований для признания сделки недействительной по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. Суды первой и апелляционной инстанций правильно заключили, что в настоящем споре необходимо учитывать компенсационный характер финансирования, обязательства по возврату которого были прекращены в результате совершения спорной сделки», – счел ВС.
Суд напомнил, что внутригрупповой характер займов и залога презюмирует цель создать подконтрольную бенефициарам должника кредиторскую задолженность для последующего уменьшения процента требований независимых кредиторов. Такие действия вредят независимым кредиторам, поэтому данные требования не могут быть погашены за счет заложенного имущества. В отличие от ситуации, когда залог обеспечивает требования внешнего кредитора, обеспечение залогом требований, подлежащих субординации, не дает преимуществ перед другими внешними кредиторами залогодателя, а предоставляет приоритет только между субординированными требованиями. Соответственно, несостоятельна ссылка суда округа на то, что договор залога не признан недействительным или ничтожным.
ВС также отклонил доводы «ГЭС-Строй» об отсутствии оснований для удовлетворения кассационной жалобы в связи с тем, что судами первой и апелляционной инстанций при применении последствий недействительности сделки не учтены обстоятельства оплаты «ГЭС-Строй» задолженности по договорам подряда в пользу «МСТ групп», поскольку реституция в виде восстановления обязательств перед должником не тождественна взысканию долга. «Кроме того, оспаривание сделок должника направлено на пополнение конкурсной массы. Действия ООО “ГЭС-Строй” по оплате долга в пользу ООО “МСТ групп” не привели к такому пополнению, а потому не имеют значения для рассматриваемого спора», – заметил ВС, который отменил постановление окружного суда и оставил в силе судебные акты первой и апелляционной инстанций.
Управляющий партнер юридической компании ЮКО Юлия Иванова полагает, что определение Верховного Суда РФ свидетельствует о начале формирования высшей судебной инстанцией единообразного подхода к квалификации сделок по возврату (погашению) должником ранее предоставленного внутригруппового компенсационного финансирования как совершенных с целью причинения вреда кредиторам по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, только исходя из того, что имеет место погашение именно внутригрупповой задолженности, возникшей вследствие предоставления должнику компенсационного финансирования и возврат такой задолженности нарушает очередность удовлетворения требований кредиторов.
Ранее сформированная судебная практика, как пояснила эксперт, исходила из того, что само по себе нарушение сделкой принципов очередности и пропорциональности погашения требований кредиторов не может рассматриваться как основание для ее квалификации как совершенной с целью причинения вреда кредиторам. «В п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве речь идет о сделках с умыслом на причинение ущерба кредиторам. Если требование о признании сделки недействительной основано на нарушении интересов кредиторов преимущественным удовлетворением требования, спорные действия могли быть признаны недействительными лишь по специальным основаниям, предусмотренным ст. 61.3
Закона о банкротстве (Постановление Президиума ВАС РФ от 20 июня 2013 г. № 4172/13). По всей видимости, наличие такого умысла (намеренно преследуемой целью причинения вреда кредиторам) Верховный Суд видит исходя из двух моментов», – отметила Юлия Иванова.
Она указала, что, во-первых, это принципиальное противопоставление интересов независимых кредиторов и внутригрупповых кредиторов в банкротстве. Оно выражается в презумпции, что внутригрупповой характер задолженности преследует цель создать подконтрольную бенефициарам должника кредиторскую задолженность для последующего уменьшения процента требований независимых кредиторов, необходимости применения более строгого стандарта доказывания при проверке обоснованности требований аффилированных кредиторов и субординации корпоративных требований, обусловленных скрытым финансированием деятельности должника в кризисный период. «Во-вторых, речь идет о закрепленных в Законе о банкротстве презумпциях, согласно которым участие в правоотношениях с должником аффилированного с ним лица предполагает недобросовестное поведение (цель причинения вреда в подозрительной сделке, осведомленность о неплатежеспособности должника и т.д.)», – заметила Юлия Иванова.
Как полагает эксперт, поскольку требования аффилированных кредиторов подлежат погашению после всех требований независимых кредиторов, в том числе учтенных за реестром, сделки по их погашению в период подозрительности переносят на независимых кредиторов риски аффилированных кредиторов по утрате компенсационного финансирования и создают максимальную возможность для последних удовлетворить свои требования, что является серьезным нарушением баланса интересов. Передавая в качестве отступного ликвидное имущество, должник по существу не получает встречного представления, а лишь прекращает свое неликвидное обязательство перед аффилированным кредитором, уменьшая тем самым возможность погашения независимым кредиторам (Определение ВС РФ от 24 апреля 2024 г. № 310-ЭС15-7336(40)).
«Необходимо также отметить, что в определении ВС категорически высказался касательно того, что создаваемое залогом преимущество не может распространяться на требования из компенсационного финансирования и противопоставляться требованиям независимых кредиторов. Такой подход, безусловно, ухудшает положение аффилированных кредиторов должника, поскольку увеличивает период подозрительности для оспаривания таких сделок и влечет более негативные последствия в аспекте применения реституции», – заключила Юлия Иванова.
Арбитражный управляющий Союза АУ «Созидание» Сергей Домнин поддержал вывод ВС РФ относительно наличия оснований для признания соглашения об отступном недействительной сделкой. «Оно заключено после возбуждения дела о банкротстве, с аффилированным лицом, а в результате ликвидная дебиторская задолженность не попала в конкурсную массу. При этом тот факт, что дебиторская задолженность была в залоге у этого аффилированного лица, не предоставляет ему приоритета в удовлетворении: если бы его требования были включены в реестр в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты, несмотря на залоговый статус, он не мог бы получить удовлетворения за счет продажи предмета залога до того, как были бы погашены все требования внешних кредиторов. Собственно говоря, именно обход этих негативных последствий и преследовала оспоренная сделка», – пояснил он.
Однако часть выводов Экономколлегии, по мнению эксперта, являются небесспорными. «Так, ВС РФ указывает, что не имеет значения для данного спора тот факт, что после совершения оспариваемой сделки дебитор успел в каком-то объеме погасить задолженность в пользу правопреемника должника. Но при буквальном толковании этой позиции получится, что это повлечет, по сути, двойную ответственность для дебитора, поскольку при восстановлении его требования к должнику в порядке реституции он будет должен уплатить еще раз, но уже в конкурсную массу, а затем истребовать то, что он ранее уплатил правопреемнику должника без гарантий фактического получения этой суммы», – полагает Сергей Домнин.
Он добавил, если дебитор не являлся аффилированным по отношению к должнику, кредитору и их бенефициарам лицом, если он не участвовал в заключении оспариваемой сделки и просто добросовестно исполнил свои обязательства в пользу правопреемника должника (тем более в данном случае эта задолженность была взыскана с него правопреемником истца в судебном порядке), то возложение на него негативных последствий оспаривания не является правильным: «Тем более что в целом такая позиция может быть использована недобросовестными лицами для “двойных” взысканий с контрагентов».