Верховный Суд РФ опубликовал Определение суда кассационной инстанции от 24 июля по делу № 26-УД24-5-К5, отменив определение кассационного суда, который, по сути, согласился с доводами прокурора, содержавшимися в кассационном представлении, поданном после истечения установленного законом срока кассационного обжалования вступивших в законную силу судебных решений.
Приговором Магасского районного суда Республики Ингушетия от 2 декабря 2022 г. Заур Толдиев был осужден по ч. 1 ст. 222.1 и ч. 1 ст. 222 УК РФ. По совокупности преступлений ему было назначено окончательное наказание в виде лишения свободы на четыре года, с отбыванием в исправительной колонии общего режима, со штрафом в 30 тыс. руб.
Апелляционным определением ВС РИ от 21 марта 2023 г. приговор в части осуждения Заура Толдиева по ч. 1 ст. 222 УК был отменен, уголовное преследование прекращено в связи с деятельным раскаянием. Была изменена категория преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222.1 УК, с тяжкого на преступление средней тяжести. Кроме того, в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, признано наличие на иждивении у осужденного престарелых родителей. В результате наказание было смягчено до двух лет лишения свободы с той же суммой штрафа, с отбыванием наказания в колонии-поселении.
Пятый кассационный суд общей юрисдикции, рассмотрев дело по кассационному представлению первого заместителя прокурора РИ Темура Воробьева и дополнительному кассационному представлению заместителя прокурора РИ Гирихана Хазбиева, кассационным определением от 10 января 2024 г. отменил приговор и апелляционное определение и передал уголовное дело на новое судебное рассмотрение. Не соглашаясь с выводом апелляции о возможности прекращения дела по ч. 1 ст. 222 УК, кассация отметила, что деятельное раскаяние может влечь освобождение от уголовной ответственности, только если лицо вследствие этого перестало быть общественно опасным. При этом признание лицом своей вины без совершения действий, предусмотренных ч. 1 ст. 75 УК, деятельным раскаянием не является.
Кассационный суд указал, что подлежат дополнительной проверке доводы кассационного представления о мягкости назначенного наказания и отсутствии достаточных оснований к применению ч. 6 ст. 15 УК. В кассационном определении также подчеркнуто, что, назначая наказание в виде ограничения свободы, суд первой инстанции в нарушение положений ст. 53 УК не определил ограничения и обязанности осужденного, тем самым не назначил наказание.
Сославшись на положения п. 6 Постановления Пленума ВС от 25 июня 2019 г. № 19 «О применении норм главы 47.1 УПК РФ, регулирующих производство в суде кассационной инстанции», согласно которому вопрос об ухудшении положения осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, не может быть поставлен в дополнительном представлении прокурора, если такое требование не содержалось в первоначальном представлении, кассация указала, что «не вправе принять решение об ухудшении положения осужденного по указанным в дополнительном представлении основаниям, однако при новом судебном рассмотрении следует учесть, что наказание по ч. 1 ст. 222 УК РФ фактически не назначено».
Как отметил Пятый КСОЮ, допущенные существенные нарушения норм уголовного и уголовно-процессуального права в части назначения осужденному чрезмерно мягкого наказания и неправильного определения режима отбывания наказания искажают суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, влекут отмену состоявшихся решений судов с передачей уголовного дела на новое рассмотрение.
Защитник осужденного, адвокат КА г. Москвы «Комаев и партнеры» Висит Цороев, обратился в Верховный Суд с кассационной жалобой (есть у «АГ»), в которой просил отменить кассационное определение и оставить без изменения апелляционное определение. По мнению защитника, кассационное определение вынесено с существенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального законов. В частности, адвокат указал, что, возвращая уголовное дело на новое рассмотрение, Пятый КСОЮ в нарушение требований п. 4 ст. 401.16 УПК не указал, в суд какой инстанции возвращается дело.
Висит Цороев отметил, что кассационный суд допустил пересмотр судебных решений в сторону ухудшения положения осужденного по доводам прокурора, изложенным в дополнениях к кассационному представлению, поданных за пределами срока обжалования приговора и апелляционного определения. Кроме того, защитник подчеркнул, что в описательно-мотивировочной части кассационного определения не приведены мотивы принятого решения и основания, по которым апелляционное определение признано незаконным.
Изучив жалобу, ВС отметил, что при принятии обжалуемого решения кассационным судом допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, а также противоречия в собственных выводах. Проанализировав содержание кассационных представлений прокуратуры, Судебная коллегия пояснила, что первая кассация хотя и констатировала невозможность ухудшения положения осужденного по указанным в дополнительном представлении основаниям, однако, противореча собственным выводам, в кассационном определении указала, что при новом рассмотрении дела «подлежат дополнительной проверке доводы кассационного представления о мягкости назначенного наказания и отсутствии достаточных оснований к применению ч. 6 ст. 15 УК», а также «следует учесть, что наказание по ч. 1 ст. 222 УК фактически не назначено».
ВС подчеркнул, что суд кассационной инстанции в своем определении отметил, что, «принимая решение об исключении квалифицирующего признака незаконного приобретения боеприпасов и взрывного устройства, суд указал, что не установлена объективная сторона данного деяния, однако из показаний Заура Толдиева, данных в качестве подозреваемого, обвиняемого, при проверке показаний на месте установлено, что данные предметы он нашел на месте парковки своего автомобиля 31 марта 2021 г., после чего спрятал их в салоне своего автомобиля. Данным обстоятельствам суд должной оценки не дал». Таким образом, заметил Верховный Суд, кассация, по сути, согласилась с доводами прокурора, содержавшимися в дополнительном кассационном представлении, поданном после истечения установленного законом срока кассационного обжалования вступивших в законную силу судебных решений.
Кроме того, ВС обратил внимание, что, ссылаясь на показания Заура Толдиева, данные в качестве подозреваемого, обвиняемого и при проверке показаний на месте, Пятый КСОЮ не учел, что эти показания не были исследованы судами первой и апелляционной инстанций и им не дана оценка в соответствии со ст. 87, 88 УПК в приговоре и апелляционном определении.
«Тем самым суд кассационной инстанции вышел за пределы своей компетенции и нарушил требования ч. 7 ст. 401.16 УПК, согласно которой в случае отмены судебного решения суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными факты, которые не были установлены судом или были отвергнуты им, предрешать вопросы о доказанности или недоказанности обвинения, достоверности или недостоверности того или иного доказательства и преимуществах одних доказательств перед другими, предрешать выводы, которые могут быть сделаны судом первой или апелляционной инстанции при повторном рассмотрении уголовного дела», – поясняется в определении.
Как заметил ВС, в решении суда кассационной инстанции приведены нормы уголовного и уголовно-процессуального законов, а также положения Пленума ВС относительно толкования этих норм, однако кассационный суд при отмене приговора и апелляционного определения не указал конкретные основания их отмены, а также нарушения закона, допущенные судами первой и апелляционной инстанций при рассмотрении уголовного дела.
Кроме того, ВС учел довод защитника о том, что, отменяя решения первой и апелляционной инстанций и передавая дело на новое рассмотрение «в тот же суд в ином составе», Пятый КСОЮ в нарушение требований ч. 4 ст. 401.16 УПК не указал, в суд какой из этих инстанций оно возвращается.
Таким образом, Верховный Суд пришел к выводу, что допущенные первой кассацией нарушения уголовно-процессуального закона при рассмотрении уголовного дела в отношении Заура Толдиева являются существенными, а потому отменил обжалуемое кассационное определение. Судебная коллегия по уголовным делам ВС не нашла оснований для направления дела на новое кассационное рассмотрение, поскольку истек установленный законом годичный срок со дня вступления приговора и апелляционного определения в законную силу, что является препятствием для пересмотра решений судов первой и апелляционной инстанций в сторону ухудшения положения осужденного.
В комментарии «АГ» Висит Цороев поделился, что данное определение ВС он, безусловно, оценивает только положительно. По его мнению, такой подход суда мотивирует защитников идти до конца, отстаивать интересы доверителя во всех инстанциях. «ВС поддержал определение апелляционного суда, а это придает решительности нижестоящим судам расширять практику изменения категории тяжести преступления и прекращения уголовных дел при наличии соответствующих оснований. К сожалению, многие суды, отказывая в удовлетворении ходатайств защитников о прекращении дела или изменении категории тяжести обвинения, ссылаются на то, что это право, а не обязанность суда, и на судебную практику в целом», – добавил защитник.
Комментируя выводы ВС, адвокат МКА «ГРАД» Артем Белов отметил, что Суд справедливо поднял острую как в науке, так и в правоприменительной практике проблему, связанную с реализацией судом кассационной инстанции как вышестоящим судом дискреции по отмене незаконных и необоснованных решений, принятых нижестоящими судами. Адвокат считает, что в рассмотренном деле ВС обоснованно отметил фундаментальные, искажающие предмет судебной деятельности кассационной инстанции процессуальные нарушения.
Артем Белов подчеркнул, что допущенные первой кассацией процессуальные нарушения привели к нарушению общеправового принципа справедливости итогового судебного решения по уголовному делу, при этом они фактически направлены на формальное, новое повторное рассмотрение дела, что, бесспорно, недопустимо. «В моей практике подобных судебных решений не принималось, поскольку до рассмотрения дела в кассации я как защитник представлял мотивированные возражения на кассационное представление прокурора, которые получали надлежащую правовую оценку суда кассационной инстанции», – добавил адвокат.
Адвокат АП Свердловской области, АК «Консильери» Александр Чарыков обратил внимание на следующую проблему: «В первые годы после появления новая инстанция заметно изменила правоприменительную практику, массово отменяя решения нижестоящих судов, имеющие очевидные нарушения. В последние годы наблюдается обратный процесс – кассационная инстанция по представлениям стороны обвинения порой принимает не лучшие решения. Данное дело – тому пример. На мой взгляд, важно осознавать, что кассационная инстанция не должна рассматриваться как последняя – ВС может и должен исправлять очевидные нарушения УПК».
Адвокат добавил, что в рассматриваемом случае грубым нарушением стала подача зампрокурора дополнительного представления, содержащего доводы об ухудшении положения осужденного, с нарушением годичного срока, что прямо запрещено УПК и Постановлением Пленума ВС № 19. После этого кассационная инстанция сослалась в своем решении на доказательства, которые не являлись предметом исследования в судах нижестоящих инстанций. Таким образом, ВС закономерно указал на грубые нарушения УПК со стороны как кассатора, так и судебной инстанции и принял единственно верное решение, следуя логике неухудшения положения осужденного.