Верховный Суд РФ опубликовал Определение от 27 июня № 304-ЭС23-2638 по делу № А70-20949/2019, в котором пояснил, что включенного в реестр кредитора, обладающего реальным правом требования к должнику, нельзя лишить возможности уступить это право другому лицу лишь по той причине, что цессионарий будет являться лицом, аффилированным с должником.
Вступившим в законную силу решением суда от 11 декабря 2020 г. по делу № 2-5113/2020 солидарно с ООО «Восточный мост» и его поручителем Евгением Никифоровым в пользу ПАО «Сбербанк России» была взыскана задолженность по кредитному договору в 6,8 млн руб. Поскольку общество подверглось процедуре банкротства, суд включил требование банка в третью очередь реестра кредиторов должника.
Далее Евгений Никифоров частично погасил задолженность заемщика-банкрота перед банком на 1,2 млн руб. Впоследствии гражданин сам подвергся процедуре банкротства – реструктуризация задолженности. Требование банка на сумму в 5,6 млн руб. вошло в третью очередь реестра кредиторов должника (дело № А70-2856/2021). В итоге суд признал Никифорова банкротом и распорядился о реализации его имущества.
Впоследствии Сбербанк уступил ООО «Торговый Дом ʺСеверʺ» права требования по указанному кредитному договору в рамках договора уступки прав (требований) от 10 августа 2022 г. В предмете этого договора указывалось, что к цессионарию переходят права, вытекающие из договора поручительства, заключенного между цедентом и Евгением Никифоровым. С учетом частичного погашения обязательств по кредитному договору общая сумма уступаемой цессионарию задолженности составила 4,8 млн руб. Цессионарий произвел банку оплату по договору цессии. В связи с этим банкротное дело в отношении Евгения Никифорова было прекращено ввиду заключения указанного договора и погашения задолженности перед кредиторами – Сбербанком и ФНС России.
В рамках дела о банкротстве ООО «Восточный мост» торговый дом «Север» обратился в суд с заявлением о процессуальной замене конкурсного кредитора в лице Сбербанка на себя в части требования в 4,8 млн руб. Суды трех инстанций отказали в удовлетворении требования со ссылкой на то, что ТД «Север» входит в одну группу с обществом «Восточный мост», участники спора не раскрыли конечных экономических интересов и преследуемых целей, а характер источников оплаты уступки представляется сомнительным. При этом они учли, что в состав кредиторов третьей очереди включены требования на общую сумму 10,7 млн руб. (учитываемые на собрании кредиторов), из которых размер требования ООО «МК Консалт» (управляющая компания торгового дома) составляет 1,1 млн руб., банка – 4,4 млн руб., что в совокупности составляет 54,75% от общего количества голосов.
Суды добавили, что действия заявителя направлены на приобретение контроля над процедурой банкротства путем покупки задолженности голосующего кредитора во вред имущественным интересам иных независимых кредиторов; их цель – уменьшить размер требований в случае привлечения к субсидиарной ответственности КДЛ, в связи с чем действия заявителя представляются недобросовестными. По мнению судов, в рассматриваемом случае не исключена возможность погашения задолженности перед банком непосредственно Евгением Никифоровым как бывшим руководителем должника. Поскольку Сбербанк получил полное исполнение за должника от ТД «Север» по договору уступки, суды усмотрели наличие оснований для исключения требования банка из реестра кредиторов должника.
Изучив кассационную жалобу ТД «Север», Верховный Суд напомнил, что процессуальное правопреемство представляет собой переход процессуальных прав и обязанностей от одного лица к другому и возможно только в материальном правоотношении, что необходимо подтвердить относимыми и допустимыми доказательствами лицу, заявившему об этом. Согласно п. 1 ст. 388 ГК РФ допускается уступка требования кредитором другому лицу, если она не противоречит закону или договору.
В этом деле, заметил ВС, факт оплаты цессионарием приобретаемых прав требования в полном объеме подтвержден, уступка права произведена согласно действующему законодательству, договор уступки не признан недействительным. Регулирование банкротства не предусматривает, что аффилированность лица служит самостоятельным основанием для отказа во включении его требований в реестр кредиторов. В связи с этим включенного в реестр кредитора, обладающего реальным правом требования к должнику, нельзя лишить возможности уступить это право другому кредитору лишь по причине того, что цессионарий будет являться лицом, аффилированным с должником.
«Само по себе нахождение в реестре требований кредиторов аффилированного с должником лица не влечет для независимых кредиторов негативных последствий и не является противозаконным. Мировое соглашение, заключение которого кредиторы указывают в качестве результата возможных недобросовестных действий торгового дома, в любом случае подлежит проверке судом на предмет соответствия его условий положениям Закона о банкротстве и соблюдения прав третьих лиц, – отмечено в определении. – Действия и решения собрания кредиторов, имеющие значимые для должника и кредиторов последствия, подлежат проверке судом, в том числе на основании возражений вовлеченных в процесс о банкротстве лиц. В определенных случаях голоса аффилированных лиц не учитываются при принятии решений на собрании кредиторов».
Как указал Суд, основания для признания недобросовестным поведения ТД «Север» по выкупу требования Сбербанка в интересах Евгения Никифорова отсутствуют, поскольку последний, будучи поручителем по кредитному договору, мог рассчитывать на замену им банка в реестре требований должника после исполнения такого обязательства. Поскольку факт оплаты уступки надлежаще подтвержден и не оспаривается банком, лица, возражающие против замены кредитора, должны доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о пороках оплаты, – в частности, погашении уступки за счет должника.
Однако в отсутствие в материалах дела доказательств приобретения торговым домом права требования к должнику за счет средств, ранее предоставленных должником цессионарию по договору покрытия, не подлежат применению разъяснения, изложенные в п. 5 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденном Президиумом ВС от 29 января 2020 г. Более того, кассатор обосновал, почему он заинтересован в совместной работе с Евгением Никифоровым и в прекращении процедуры его банкротства (наличие договорных отношений с контрагентами, для которых банкротство должника препятствует продолжению таких отношений).
В связи с этим Верховный Суд отменил обжалуемые решения нижестоящих судов и заменил Сбербанк на «Торговый Дом ʺСеверʺ» в порядке процессуального правопреемства в части требования в 4,8 млн рублей.
Старший юрист АБ г. Москвы «Инфралекс» Дмитрий Сибилев в комментарии «АГ» назвал подход Верховного Суда обоснованным, поскольку факт оплаты по уступке заявителем подтвержден, раскрыта цель уступки – прекращение процедуры банкротства для продолжения отношений с должником как с контрагентом. «В рассматриваемом случае противоположные доводы основаны лишь на факте аффилированности заявителя с должником и на возможных злоупотреблениях заявителем своими правами в случае получения им статуса конкурсного кредитора, однако факта аффилированности недостаточно для отказа в правопреемстве, как недостаточно и предположений о последующих злоупотреблениях заявителем своими правами, поскольку оценка их правомерности будет проводиться по факту совершения. При этом Верховный Суд обоснованно указал на неприменение в данной ситуации п. 5 Обзора судебной практики, утвержденного Президиумом ВС РФ 29 января 2020 г., поскольку в материалах дела отсутствуют доказательства заключения между заявителем и должником договора покрытия», – заключил он.
Адвокат АП Московской области Ирина Зуй считает, что определение ВС, помимо сугубо практических задач, внесло ясность в старый правовой спор о том, какой принцип является первичным в праве: Bona fides либо Lex est super omnes. «Суд блестяще разобрал последовательность применения каждого из них. В последние годы в арбитражной практике, включая банкротные дела, доминирующим мотивом проходил именно принцип Bona fides – зачастую суды признавали, что недобросовестность стороны, пусть и установленная судом, позволяет не применять иные нормы права. В этом деле Верховный Суд отошел от главенства указанного принципа и исследовал обстоятельства дела с точки зрения соответствия их нормам права, не исключая при этом и возможное применение Bona fides в дальнейшем», – отметила она.
По мнению эксперта, ВС применил логичную последовательность принципов: сначала, следуя принципу Lex est super omnes, установил наличие спорного правоотношения, исследовал договор цессии и обстоятельства его заключения, применил процессуальное последствие договорного обязательства (установил правопреемство), отметив, что в дальнейшем при разрешении споров конкурсных кредиторов суд вправе применить (если недобросовестность стороны будет установлена) и принцип Bona fides, но первоочереден все же принцип Lex est super omnes.
По мнению партнера АБ «Бартолиус» Натальи Васильевой, в данном определении ВС повторил ранее неоднократно высказанную позицию, что одного статуса аффилированного с должником лица недостаточно для того, чтобы получить отказ во включении в реестр (а в настоящем случае отказ в проведении правопреемства). «Также для ВС всегда значимым является характеристика основного обязательства, права требования по которому уступлены цессионарию, как возникшего между должником и независимым кредитором. Иными словами, он не пресекает практику выкупа связанными с должником лицами долгов у внешних кредиторов», – считает она.
Между тем, добавила эксперт, ВС развил свою мысль далее, указав, что при проверке требования, основанного на цессии, заявленного аффилированным с должником лицом, подлежит исследованию вопрос наличия или отсутствия пороков оплаты за цессию, – то есть требуется установить источник денежных средств, которые использовались для оплаты уступки требования: являлись ли они средствами должника. «Указанное входит в предмет исследования по делу в силу разъяснений в п. 5 Обзора Верховного Суда РФ от 29 января 2020 г.», – заключила она.