11 июля Конституционный Суд РФ вынес Постановление № 37-П/2024 по делу о проверке конституционности ст. 71 «Отвод специалиста» УПК РФ по жалобе заявителя, в деле которого опрошенный специалист одновременно являлся свидетелем.
Повод для обращения в КС
Евгений Емельянов, будучи старшим диспетчером в АО «Теплосеть Санкт-Петербурга», нарушил правила включения в работу участка тепломагистрали, что привело по небрежности к разрыву трубопровода, вытеканию теплоносителя и гибели двух лиц. Приговором Ленинского районного суда г. Санкт-Петербурга он был осужден по ч. 3 ст. 216 «Нарушение правил безопасности при ведении строительных или иных работ» УК.
В основу вывода о виновности Евгения Емельянова в числе прочих доказательств суд положил показания специалистов, в частности, А., который как заместитель главного инженера вошел в состав разработчиков инструкций для работы диспетчерской службы, и С., который как главный инженер утвердил инструкцию по заполнению, включению и отключению водяных тепловых сетей. При этом оба они допрашивались в ходе предварительного следствия как свидетели, им были заданы и вопросы, связанные с изношенностью трубопровода. Согласно заключению экспертизы ненадлежащее состояние гидроизоляционного и антикоррозийного покрытия на трубах, в силу чего образовались сквозные свищи, и малая остаточная толщина стенки трубы стали первой − статической − стадией разрушения трубопровода. Дальнейшее его разрушение произошло уже в динамической стадии: гидроудар, слияние мелких свищей, образование трещины и раскрытие трубы.
Апелляция и кассация отвергли доводы защиты о том, что участвовавшие в судебном заседании в статусе специалистов лица подлежали отводу ввиду их допроса в качестве свидетелей в период предварительного следствия. В частности, кассация отметила, что допрос А. и С. на первоначальном этапе расследования в качестве свидетелей не исключает их участия в судебном разбирательстве в качестве специалистов.
Конституционный Суд разъяснил оспариваемую норму
В жалобе в Конституционный Суд Евгений Емельянов указал, что ст. 71 УПК не соответствует Конституции РФ, поскольку является неопределенной в аспекте допустимости участия в уголовном деле специалиста, который ранее участвовал в деле в качестве свидетеля.
Изучив жалобу, КС отметил, что ч. 2 ст. 71 УПК является предметом его рассмотрения по делу в той мере, в какой она служит нормативным основанием для разрешения вопроса об участии в уголовном деле специалиста, ранее допрошенного по данному делу в качестве свидетеля.
Суд напомнил, что специалист как лицо, обладающее специальными знаниями в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, призван помочь правосудию в установлении действительных обстоятельств дела. Он наделяется специфическими процессуальными полномочиями, его правовое положение характеризуется процессуальной автономностью (независимостью), его заключению и показаниям придается самостоятельное и обособленное доказательственное значение. В качестве специалиста может выступать любое незаинтересованное лицо, обладающее специальными знаниями.
Свидетелем, пояснил КС, является лицо, которому могут быть известны обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, он может быть допрошен о любых относящихся к делу обстоятельствах, и его показания − сведения, сообщенные на допросе, проведенном в ходе досудебного производства или в суде, − служат доказательствами по уголовному делу. При этом, добавил он, свидетель хотя и входит в число иных, не относящихся к сторонам, участников уголовного судопроизводства, формально не имеющих в уголовном деле собственного интереса, но фактически он может быть заинтересованным в деле лицом. В ситуации, когда еще не выяснены значимые обстоятельства дела, касающиеся причастности конкретных лиц к криминальному событию, действующее регулирование и основанная на нем правоприменительная практика не исключают допрос в качестве свидетеля потенциального (предполагаемого) подозреваемого лица, которому могут быть известны обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения дела.
В свою очередь, проверка позиции стороны защиты о невиновности или непричастности подозреваемого либо обвиняемого к преступлению и о наступлении преступных последствий в результате деяний иных лиц осуществляется при отсутствии официальных подозрений в том числе путем их допроса в качестве свидетелей. Кроме того, свидетель, будучи лицом, которому известны, как правило, именно сведения о фактических обстоятельствах произошедшего, хотя и может обладать специальными знаниями, однако, давая показания, сообщает суду не выводы, базирующиеся на таких объективных знаниях, а информацию, основанную на его субъективном восприятии событий.
В случаях же расследования и рассмотрения уголовных дел о преступлениях, сопряженных с техногенными факторами, с возникновением и развитием неблагоприятного и неуправляемого процесса на техническом объекте, повлекшего вредные последствия, появляется или может появиться потребность в допросе лиц, которые одновременно обладают специальными знаниями в технике и при этом прямо или косвенно причастны к расследуемым событиям, являются их очевидцами, участниками, теми, кто играл свою роль в контроле над состоянием объекта, в соблюдении технологии, в обеспечении безопасности его функционирования. Участие в допросе дает или может дать таким лицам дополнительную осведомленность о его целях, о существе проверяемых версий, исходя из содержания заданных вопросов и из обстоятельств допроса, а предупреждение об уголовной ответственности и ее угроза в случае изменения показаний связывают или могут связывать последующий допрос лица в качестве специалиста с ранее данными показаниями или высказанными суждениями, указал Конституционный Суд.
В отношении такого лица, допрошенного в качестве свидетеля и предупрежденного об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, возникают обоснованные причины полагать, что оно лично заинтересовано в исходе уголовного дела, в отведении от себя подозрений в причастности к преступлению или подозрений в нарушении регулятивных правовых норм либо в силу непосредственно воспринятых им обстоятельств не способно дать объективную справочную информацию в виде показаний или заключения специалиста. Личное восприятие преступления порождает или не исключает субъективное, предвзятое отношение к произошедшему, что препятствует объективному, без предубеждения использованию им специальных знаний при привлечении к участию в предварительном расследовании и судебном разбирательстве.
Тем самым, подчеркнул КС, привлечение допрошенного свидетеля к последующему участию в уголовном деле в качестве специалиста и дальнейший его допрос как лица, обладающего специальными знаниями, ставят под сомнение его объективность, непредвзятость, беспристрастность и ведут к недопустимому совмещению в одном уголовном деле, пусть и на разных стадиях уголовного процесса, одним и тем же лицом разных процессуальных статусов, что создает или может создавать для потенциально заинтересованного лица возможность ввести правосудие в заблуждение путем представления основанных на специфических знаниях доказательств, каковыми выступают показания и заключение специалиста, соединяя специальные знания с субъективным отношением к произошедшему. Кроме того, последующее привлечение к участию в деле свидетеля в статусе специалиста потенциально создает взаимно подкрепляющие друг друга, но сомнительные с точки зрения достоверности доказательства, множественность которых может зависеть от характера участия специалиста в процессуальных действиях и от существа его содействия собиранию доказательств.
Как указал КС, дополнительной гарантией объективной оценки обстоятельств произошедшего на основе достоверных доказательств выступают обеспечение беспристрастности лиц, участвующих в производстве по уголовному делу, нормативное разграничение целей их участия в уголовном судопроизводстве и уголовно-процессуальный институт отвода этих лиц, отсутствие у которых предубеждения и предвзятости − важное условие справедливого судебного разбирательства.
Конституционный Суд пояснил, что согласно ч. 1 и 2 ст. 61, ч. 1 и 2 ст. 62 УПК и другим положениям его главы 9 об обстоятельствах, исключающих участие в уголовном судопроизводстве, таковыми являются участие в процессе указанных в этих нормах лиц в ином процессуальном качестве в определенных законом случаях, а также иные обстоятельства, дающие основание полагать, что они лично, прямо или косвенно заинтересованы в исходе уголовного дела, не могут участвовать в производстве по данному делу, а потому обязаны устраниться от участия в нем либо подлежат отводу.
По смыслу взаимосвязанных положений ст. 61, 62, 70 и 71 УПК, разъяснил Суд, специалист не может принимать участие в производстве по уголовному делу, если: является в данном деле потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком, свидетелем; находился либо находится в служебной и иной зависимости от сторон или их представителей; обнаружилась его некомпетентность. Но помимо этих случаев он не может участвовать в уголовном деле и тогда, когда имеются обстоятельства, дающие основание лишь полагать, что он лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе данного дела.
Поскольку специалист, как следует из ч. 1 ст. 58 УПК, привлекается к участию в процессуальных действиях целевым образом для разрешения (для способствования разрешению) определенных уголовно-процессуальным законом вопросов, постольку участие в деле заинтересованного лица в этом качестве ставит под сомнение содержание полученной доказательственной информации, достоверность и допустимость доказательств, собранных с его участием, в том числе результативность проверки их достоверности путем сопоставления между собой. Последовательная трансформация статуса свидетеля по уголовному делу в статус специалиста ведет к доказыванию обвинения и к устранению сомнений в виновности с применением, по сути, непригодных средств, к подмене доказательств, что ставит под сомнение оценку собранных в такой ситуации доказательств как отвечающих требованиям допустимости, вытекающим из ст. 14, 87 и 88 УПК, указал КС.
Конституционный Суд напомнил, что существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые вследствие несоблюдения процедуры судопроизводства или по иным причинам повлияли либо могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения, а равно несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела могут стать основанием отмены или изменения судебного решения в вышестоящем суде. Кроме того, обоснование приговора доказательствами, признанными судом недопустимыми, в любом случае выступает апелляционным основанием отмены или изменения судебного решения, а приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, если выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, или суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда.
КС заметил, что он неоднократно отмечал, из принципа юридического равенства применительно к реализации права на судебную защиту вытекает требование, в силу которого однородные по своей правовой природе отношения должны регулироваться одинаковым (схожим) образом (постановления № 6-П/2008, № 4-П/2010 и др.). Соответственно, разъяснил он, понятие «нарушение уголовно-процессуального закона» не может принципиально по-разному толковаться и применяться в зависимости от того, в силу каких причин не соблюдена процедура судопроизводства или дана оценка приговору как обоснованному недопустимыми доказательствами, а также в зависимости от того, на какой стадии и судом какой инстанции такие нарушения обнаружены. Иное вело бы к неоправданному ограничению в правах лиц, принадлежащих к одной категории, нарушало бы их право на справедливое правосудие ввиду обоснования решения суда доказательствами, полученными с привлечением к участию в деле в качестве специалистов заинтересованных лиц, ранее допрошенных в качестве свидетелей по данному делу, когда сообщаемые ими сведения получены не из их специальных знаний, а в результате их непосредственного участия в криминальном событии или как следствие сопричастности к нему.
Тем самым, указал Конституционный Суд, ч. 2 ст. 71 УПК в системной связи с иными его нормами подлежит применению как исключающая участие в уголовном деле в статусе специалиста лица, ранее допрошенного в качестве свидетеля, и признание допустимыми полученных таким путем доказательств. Иное ее истолкование означало бы отступление от обязанности соблюдать Конституцию РФ и законы, от требований справедливости и равенства перед законом и судом, от презумпции невиновности и влекло бы принятие судебного решения, основанного в том числе на специальных знаниях привлеченного к участию в деле лица или лиц, чья беспристрастность не гарантируется, а предубеждение, предвзятость и личная заинтересованность в исходе дела не исключаются, что вступало бы в противоречие с Конституцией РФ.
Таким образом КС признал ч. 2 ст. 71 УПК не противоречащей Конституции РФ в той мере, в какой она исключает участие в уголовном деле в статусе специалиста лица, ранее допрошенного в качестве свидетеля, и влечет признание недопустимыми доказательств, полученных с его участием в нарушение данного требования.
Кроме того, Суд распорядился пересмотреть судебные решения, вынесенные по делу заявителя, указав, что Президиум ВС вправе оставить соответствующие судебные решения без изменения, если расхождение в понимании ч. 2 ст. 71 УПК в этом деле в системной связи с иными положениями уголовно-процессуального закона с ее конституционно-правовым смыслом, выявленным в настоящем постановлении, в совокупности с иными доказательствами по данному делу не ставит под сомнение обоснованность приговора.
Эксперты о позиции Конституционного Суда
Адвокат АП Республики Башкортостан Николай Герасимов посчитал правовую позицию КС логичной и обоснованной. «Не вызывает сомнений, что лицо, ранее допрошенное в рамках уголовного дела в качестве свидетеля, не может быть привлечено к участию в этом же деле в статусе специалиста. В постановлении КС этот тезис был проиллюстрирован максимально наглядно», − указал он.
Эксперт отметил, что согласно обстоятельствам дела виновным в техногенной аварии на тепломагистрали, которая привела к разрыву трубопровода, вытеканию теплоносителя и гибели в результате этого двух человек, был признан старший диспетчер организации, ответственной за соответствующие инженерные сети. При этом обвинительный приговор был основан, в том числе, на пояснениях специалистов, ранее также допрошенных в качестве свидетелей, которые являлись главным инженером и заместителем главного инженера той же организации. «Очевидно, что в силу занимаемых должностей они также могли быть причастны к произошедшему и правовая оценка их действиям также должна была быть дана. Указанные лица не могли одновременно выступать и в качестве свидетелей, и в качестве специалистов, поскольку имели причины давать пояснения не в целях установления истины по делу, а в целях отведения от себя подозрений. По большому счету именно на этих основаниях была выстроена позиция Конституционного Суда», − полагает он.
Николай Герасимов назвал удивительным то, что для разрешения такого правового вопроса осужденному потребовалось подавать жалобу в Конституционный Суд, так как суды, рассматривавшие дело по существу, эти доводы по формальным причинам отвергли. Он добавил, что вызывают опасения и вопросы п. 3 резолютивной части постановления КС, которая предоставляет право Президиуму ВС оставить обвинительный приговор в силе, несмотря на выявленные нарушения. «Таким образом судебные акты по делу могут так и остаться без изменений, а право осужденного на защиту − нарушенным, так как весьма вероятно, что ВС сделает вывод о том, что, несмотря на порок в доказательствах в виде пояснений специалистов, иных доказательств вины осужденного в деле достаточно. Такой исход будет весьма печальным, так как человек, пройдя все стадии судебного обжалования и убедительно обосновав свою позицию в КС, в итоге защиты своих прав в ходе объективного и справедливого судебного разбирательства так и не получит», − заключил адвокат.
Адвокат, управляющий партнер Criminal Defense Firm Алексей Новиков с сожалением отметил, что даже категоричные запреты, приведенные в УПК, нивелируются правоприменителями на практике. Последние позволяют рассуждать на тему относительности той или иной нормы к конкретному делу, «размывая» тем самым абсолютные запретительные нормы, не требующие какого-либо дополнительного толкования или оценки.
Так, напомнил Алексей Новиков, в ст. 61 УПК приведены исчерпывающие обстоятельства, исключающие участие в производстве по уголовному делу лиц с различными процессуальными статусами. «Очевидно, что для ст. 71 УПК, регламентирующей отвод специалиста, она является отсылочной нормой, как и ст. 69 Кодекса, – указал он. – Знание УПК правоприменителями презюмируется, однако, как и с какой целью допускаются указанные в комментируемом постановлении КС нарушения, остается вопросом, причем не самым простым. В одном случае это может быть намеренный поступок с целью формирования доказательственной базы стороны обвинения, а в другом – банальное незнание. Очевидно, что оба варианта дискредитируют правоохранительную систему в целом. Будем надеяться, что выраженная позиция Конституционного Суда будет способствовать исключению такой порочной практики».