28 мая Верховный Суд вынес Определение суда кассационной инстанции по делу № 41-УД24-16-К4, которым изменил судебные решения и переквалифицировал действия осужденной на один эпизод по ч. 3 ст. 160 «Присвоение или растрата» УК вместо двух вмененных, и освободил ее из мест лишения свободы.
Суды квалифицировали действия женщины как совокупность преступлений
Марина Михайленко была главным бухгалтером общества № 1 и по совместительству общества № 2. В период с 3 декабря 2012 г. по 12 февраля 2020 г. она похитила денежные средства из кассы общества № 1 в общей сумме около 533 тыс. руб., а из кассы общества № 2 – на сумму более 377 тыс. руб. Марина Михайленко внесла в ежедневные отчеты кассира и кассовую книгу ложные сведения об остатке денежных средств на конец и начало дня. Похищенные денежные средства находились в одном сейфе в офисном помещении, которое также было единым для двух организаций.
Аксайский районный суд Ростовской области (дело № 1-12/2023) приговором от 14 февраля 2023 г. признал Марину Михайленко виновной в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 160, и по совокупности деяний назначил ей наказание в виде лишения свободы на срок два с половиной года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Апелляция изменила приговор, признав в качестве смягчающего наказание обстоятельства добровольное возмещение имущественного ущерба, и назначила 1 год 10 месяцев лишения свободы по каждому эпизоду. Кассация оставила решение апелляции без изменений.
Доводы защиты в Верховном Суде
В жалобе в Верховный Суд защитник Марины Михайленко, адвокат АБ «Каращук и партнеры» Анна Гурова, в частности, указала, что суд первой инстанции и апелляция неверно квалифицировали действия осужденной как совокупность двух преступлений, квалифицируемых по ч. 3 ст. 160 УК. Защитник подчеркнула, что эти действия подлежат квалификации как одно преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 160 УК, поскольку изъятие денежных средств из сейфа совершено одномоментно и охватывалось единым умыслом.
Адвокат пояснила, что между организациями были взаиморасчеты и обе они арендовали одно помещение. Поэтому кассация сделала необоснованный вывод о том, что поскольку преступления совершены в отношении двух юридических лиц, то отсутствуют основания полагать, что они совершены с единым умыслом.
Анна Гурова обратила внимание ВС на то, что назначенное наказание не соответствует обстоятельствам совершенного преступления и личности осужденной. Она также указала, что Марина Михайленко полностью возместила причиненный ущерб, кроме того, она признала свою вину в содеянном, что суд мог расценить как смягчающее обстоятельство. Поэтому у суда имелись основания для назначения наказания с применением положений ч. 6 ст. 15 и ст. 73 УК.
ВС квалифицировал действия осужденной как одно преступление и освободил ее из ИК
Изучив материалы дела, Верховный Суд указал, что квалификация действий Марины Михайленко, расцененных судом как совокупность двух самостоятельных преступлений, противоречит установленным по делу фактическим обстоятельствам. Он напомнил, что согласно ст. 17 УК совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено, за исключением случаев, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части УК РФ в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание. По смыслу приведенной нормы совокупность преступлений представляет собой разновидность множественности преступлений, под которой понимается совершение одним лицом двух или более общественно опасных деяний, в каждом из которых содержатся все признаки конкретных составов преступлений.
В то же время, добавил ВС, если преступное деяние виновного совершено одним действием или бездействием, предполагающим посягательство на один объект уголовно-правовой охраны, характеризующееся одной формой вины и направленное к одной общей цели, объединенной единым умыслом, то оно расценивается как одно преступление. При этом оценка содеянного как единичного преступления или как совокупности преступлений производится судом исходя из фактических обстоятельств дела с учетом направленности умысла виновного лица.
В данном случае, отметил Верховный Суд, в один промежуток времени − в период с 3 декабря 2012 г. до 12 февраля 2020 г., в одном и том же месте − из одного сейфа, находящегося в кабинете главного бухгалтера, одним способом − путем присвоения Марина Михайленко похитила денежные средства организаций, в которых она работала. Сама женщина в своих показаниях поясняла, что денежные средства из сейфа она изъяла одномоментно, что судом опровергнуто не было. При этом данных о том, что при хищении вверенных Марине Михайленко денежных средств организациями ее умысел на присвоение чужого имущества каждый раз формировался самостоятельно, из материалов уголовного дела не усматривается и в приговоре не приведено. Напротив, согласно установленным судом обстоятельствам совершенные женщиной преступные действия в отношении обществ охватывались единым умыслом и были обусловлены общей корыстной целью.
При таких обстоятельствах, подчеркнул Верховный Суд, квалификация действий Михайленко в отношении потерпевших по двум преступлениям, предусмотренным ч. 3 ст. 160 УК, не может быть признана правильной.
При этом, заметил ВС, при назначении наказания осужденной суды не учли положения ч. 3 ст. 60 УК о необходимости обязательного и полного учета приведенных в данной норме обстоятельств. В частности, первая инстанция не в полной мере приняла во внимание отношение Марины Михайленко к содеянному как непосредственно после произошедших событий, так и в дальнейшем при расследовании уголовного дела и рассмотрении его в суде. Так, 12 февраля 2020 г. после выявления директорами организаций, в которых работала осужденная, отсутствия части наличных средств в кассе и проведения соответствующей проверки женщина не оспаривала данное обстоятельство, была согласна с фактом и размером недостачи, собственноручно написала расписки, в которых обязалась возвратить денежные средства. 27 февраля 2020 г. с Марины Михайленко были удержаны деньги в счет погашения недостачи, а 2 марта 2020 г. ею самостоятельно в кассу организаций были внесены суммы для погашения причиненного вреда. Всего до возбуждения в отношении нее уголовного дела 16 апреля 2020 г. Марина Михайленко выплатила обществу № 1 около 123 тыс. руб. и обществу № 2 более 136 тыс. руб. В полном объеме причиненный материальный ущерб был возмещен после постановления в ее отношении обвинительного приговора.
Кроме того, добавил Суд, в ходе предварительного расследования Марина Михайленко давала подробные показания относительно обстоятельств дела, высказывая при этом в свою защиту собственную версию произошедшего, однако в то же время не отрицала факт того, что именно она взяла из кассы принадлежавшие потерпевшим денежные средства. В дальнейшем в ходе судебного разбирательства Марина Михайленко признала свою вину частично, пояснив, что она ответственна за их утрату в результате своей неосмотрительности.
Верховный Суд сослался на п. 1 Постановления Пленума ВС от 22 декабря 2015 г. № 58 «О практике назначения судами РФ уголовного наказания», в котором обращено внимание судов на необходимость исполнения требований закона о строго индивидуальном подходе к назначению наказания, имея в виду, что справедливое наказание способствует решению задач и достижению целей, указанных в ст. 2 и 43 УК. Он напомнил, что согласно ст. 6 УК справедливость наказания заключается в его соответствии характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Между тем, указал он, соответствие назначенного Марине Михайленко наказания указанным положениям ст. 60 УК, а также разъяснениям Пленума ВС о справедливости и индивидуализации наказания не может быть признано обоснованным, поскольку судами при разрешении вопроса о выборе Марине Михайленко размера наказания в полной мере не было учтено, что преступление ею совершено впервые, а также ее отношение к содеянному и обстоятельства погашения всего ущерба еще до вступления приговора в законную силу.
Как заметил Верховный Суд, перечислив исключительно только смягчающие обстоятельства, суд тем не менее указал на невозможность применения положений ст. 73 УК к наказанию, назначенному Марине Михайленко, не аргументировав в должной мере данный вывод, сославшись на то, что более мягкое наказание не сможет обеспечить исправление осужденной и не будет отвечать целям наказания.
Таким образом, ВС изменил судебные решения в отношении Марины Михайленко, переквалифицировал ее действия на одно преступление по ч. 3 ст. 160 УК, назначив ей наказание условно с испытательным сроком на два года, исключив указание на применение положений ч. 3 ст. 69 УК. В связи с этим осужденная была освобождена из мест лишения свободы.
Комментарий защитника
В комментарии «АГ» адвокат осужденной Анна Гурова отметила, что вопросы о разграничении единичного преступления и совокупности преступлений при квалификации хищений возникают довольно часто и являются существенными, поскольку ошибка в квалификации может привести к ухудшению положения обвиняемого и назначения ему более строгого наказания.
Защитник пояснила: суд первой инстанции посчитал, что поскольку деяние совершено Мариной Михайленко в отношении двух юридических лиц, оно не может свидетельствовать о наличии единого умысла. При этом из материалов дела следовало, что совершенные ею преступные действия в отношении двух юридических лиц охватывались единым умыслом и были обусловлены общей корыстной целью. «Ошибочная квалификация действий моей подзащитной повлекла ухудшение ее положения. Преступление, вменяемое ей в вину, невозможно было разделить на самостоятельные составы, учитывая, что денежные средства хранились в одном месте, были изъяты ею из сейфа одномоментно в один временной промежуток», − поделилась Анна Гурова.
По ее мнению, решение Верховного Суда окажет влияние на практику нижестоящих судов, несмотря на то, что в российской правовой системе судебный прецедент не признается источником уголовного права.
Мнения адвокатов
Управляющий партнер АБ «Белянин, Ефимчук и партнеры» Евгений Ефимчук указал, что в данном случае во главе угла стоит несправедливость назначенного судом первой инстанции наказания вне зависимости от спорного количества эпизодов хищения, поскольку за этим стоят судьбы людей и авторитет государства. «Даже при ошибочной квалификации действий подсудимой по двум составам присвоения денежных средств в крупном размере у суда имелись абсолютно законные основания для назначения условного наказания с применением ст. 73 УК, однако такие основания были проигнорированы без какой-либо мотивировки судом первой инстанции, а в последующем апелляцией и кассацией», − отметил он.
Указанные ВС смягчающие обстоятельства должны были учитываться первой инстанцией независимо от количества преступлений, в которых обвинялась подсудимая, и повлечь назначение наказания, не связанного с реальным лишением свободы. Если бы суды не допустили такой серьезной несправедливости при определении вида наказания, то спор о квалификации решался бы далее без весомых последствий для осужденной, полагает Евгений Ефимчук.
По его мнению, ВС верно признал квалификацию действий подсудимой как одно преступное деяние, охваченное одним умыслом и одним периодом. «Вызывает удивление, что при анализе данной правовой ситуации в совокупности с требованиями закона и сложившейся судебной практикой простая, но искаженная правовая позиция суда первой инстанции в виде неверной квалификации действий подсудимой и вынесения несправедливого наказания смогла пройти два квалифицированных уровня контроля судов апелляции и кассации, оставшись при этом фактически неизменной», − отметил Евгений Ефимчук.
Адвокат НГКА Виктор Прохоров оценил правовую позицию ВС неоднозначно. С одной стороны, она позволяет снизить наказание в результате квалификации преступления как единичного, а с другой – создает риск формирования практики по объединению нескольких самостоятельных хищений в одно крупное с избыточной квалификацией. «При рассмотрении жалобы Верховный Суд скорректировал формальный подход первой и апелляционной инстанций. Несмотря на то что денежные средства были похищены у двух разных юридических лиц, судом была дана оценка этому деянию как единичному преступлению», − отметил адвокат.
Несмотря на то что осужденная являлась главным бухгалтером и лишь фактически выполняла функции кассира, Суд сохранил квалификацию этого хищения как присвоения, посчитав, что имущество подсудимой было именно вверено. «В моей практике, несмотря на наличие у генерального директора полномочий на распоряжение денежными средствами на расчетном счете, хищение денежных средств было переквалифицировано судом с ч. 4 ст. 160 на ч. 4 ст. 159 УК, поскольку суд посчитал, что имущество директору не вверялось», − поделился Виктор Прохоров.
Адвокат, руководитель уголовной практики КА «Монастырский, Зюба, Степанов и Партнеры» Валерий Застрожин напомнил: в Постановлении Пленума ВС от 12 декабря 2023 г. № 43 отмечено, что продолжаемым преступлением является преступление, состоящее из двух или более тождественных противоправных деяний, охватываемых единым умыслом.
Адвокат заметил, что в рассмотренном деле как поднимается вопрос о продолжаемом преступлении, так и говорится о неправильной оценке фактически обстоятельств. «Исходя из определения бухгалтер единым действием похитила денежные средства, принадлежащие двум разным организациям, что, видимо, и вызвало затруднение нижестоящих судов при квалификации ее действий. При этом действия бухгалтера охватывались единым умыслом», − добавил он.
Как отметил Валерий Застрожин, практике известны сложные случаи, при которых часть деяний выявлялись следственными органами, а часть нет. Так, в Определении Верховного Суда от 27 апреля 2021 г. по делу № 31-УД21-1-К6 указано, что выявление нового эпизода продолжаемого деяния не препятствует возможности самостоятельной правовой квалификации выявленного вновь эпизода преступления. «С таким подходом я не могу согласиться, так как он существенно ухудшает положение обвиняемого, создавая возможность дополнительного и излишнего вменения ему состава преступления», − заключил адвокат.