Верховный Суд опубликовал Определение от 14 мая по делу № 4-КГ24-19-К1, в котором разобрался, был ли пропущен банком срок исковой давности по спору о взыскании кредитной задолженности с наследника заемщика.
20 октября 2014 г. ПАО «Совкомбанк» предоставил Л. Цуман кредит в сумме 131 тыс. руб. почти под 30% годовых сроком на пять лет. 12 февраля 2015 г. Л. Цуман умерла. Поскольку заемщик свои обязательства по кредитному договору исполняла ненадлежащим образом, банк 6 ноября 2020 г. обратился в суд с иском к наследнику заемщика – Елене Лебедевой о взыскании задолженности. До рассмотрения дела в первой инстанции ответчик заявила о пропуске банком срока исковой давности.
Решением Мытищинского городского суда Московской области от 9 сентября 2022 г. исковые требования банка были удовлетворены частично: с Елены Лебедевой взыскана задолженность по кредитному договору по состоянию на 19 октября 2020 г. в размере 358 тыс. руб. При этом было определено взыскивать задолженность из стоимости наследственного имущества. Суд исходил из того, что сумма задолженности по кредитному договору находится в пределах стоимости перешедшего к ответчику наследственного имущества. При этом суд не согласился с доводами о пропуске банком срока исковой давности, ссылаясь на то, что кредитный договор был заключен 20 октября 2014 г. на пять лет со сроком погашения кредита до октября 2019 г., соответственно, на дату обращения в суд с иском срок исковой давности не был пропущен.
Вместе с тем Московский областной суд в апелляционном определении от 30 января 2023 г. не согласился с выводами первой инстанции в части определения размера задолженности, а потому изменил решение. Он признал обоснованными доводы ответчика о необходимости применения срока исковой давности и указал на его пропуск в отношении ежемесячных платежей по кредитному договору до 17 марта 2018 г. В связи с этим с Елены Лебедевой в пользу истца была взыскана задолженность за период с 17 марта 2018 г. по 17 марта 2021 г. в общем размере 105 тыс. руб. Кассация согласилась с этим.
Елена Лебедева подала кассационную жалобу в Верховный Суд РФ, в которой просила об отмене состоявшихся по делу судебных актов. Изучив жалобу, Судебная коллегия по гражданским делам ВС напомнила, что в соответствии с ч. 1 ст. 1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.
Со ссылкой на п. 60 Постановления Пленума ВС РФ от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» ВС разъяснил, что ответственность по долгам наследодателя несут все принявшие наследство наследники независимо от основания наследования и способа принятия наследства, а также РФ, города федерального значения Москва и Санкт-Петербург или муниципальные образования, в собственность которых переходит выморочное имущество в порядке наследования по закону.
Верховный Суд отметил, что по смыслу ст. 201 ГК, переход прав в порядке универсального или сингулярного правопреемства, а также передача полномочий одного органа публично-правового образования другому органу не влияют на начало течения срока исковой давности и порядок его исчисления. В этом случае срок исковой давности начинает течь в порядке, установленном ст. 200 ГК, со дня, когда первоначальный обладатель права узнал или должен был узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.
Согласно п. 1 ст. 196 ГК общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со ст. 200 Кодекса. В силу ст. 200 ГК, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права, уточняется в определении. Судебная коллегия указала, что течение срока давности по иску, вытекающему из нарушения одной стороной договора условия об оплате товара (работ, услуг) по частям, начинается в отношении каждой отдельной части. Срок давности по искам о просроченных повременных платежах (проценты за пользование заемными средствами, арендная плата и т.п.) исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу.
Как пояснил ВС, при исчислении сроков исковой давности по требованиям о взыскании просроченной задолженности по кредитному обязательству, предусматривающему исполнение в виде периодических платежей, суды применяют общий срок исковой давности (ст. 196 ГК), который подлежит исчислению отдельно по каждому платежу со дня, когда кредитор узнал или должен был узнать о нарушении своего права (п. 3 Обзора судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств, утвержденного Президиумом ВС РФ от 22 мая 2013 г.).
Между тем Суд подчеркнул, что согласно п. 2 ст. 811 ГК, если договором займа предусмотрено возвращение займа по частям (в рассрочку), то при нарушении заемщиком срока, установленного для возврата очередной части займа, заимодавец вправе потребовать досрочного возврата всей оставшейся суммы займа вместе с причитающимися процентами. По смыслу приведенной нормы закона, предъявление кредитором требования о досрочном возврате суммы займа (кредита) изменяет срок исполнения обязательства по возврату суммы долга. Коллегия установила, что приведенные положения закона в совокупности с их толкованием, содержащимся в разъяснениях ВС РФ, при рассмотрении дела судами не были учтены.
Судебная коллегия отметила, что, как видно из материалов дела, имеется требование банка о досрочном погашении кредита от 24 марта 2017 г. в течение 30 дней с момента направления указанного уведомления, что свидетельствует о том, что истцом было реализовано право на истребование у заемщика досрочно всей суммы кредита, тем самым был изменен срок исполнения заемщиком обязательств по возврату основного долга и уплате процентов за пользование кредитом. При указанных обстоятельствах срок исковой давности следует исчислять с момента неисполнения должником требования о досрочном возврате всей суммы кредита, тогда как с исковым заявлением банк обратился в суд лишь 6 ноября 2020 г.
ВС обратил внимание, что доводы ответчика о пропуске срока исковой давности банком в связи с досрочным истребованием банком кредитной задолженности не были предметом проверки нижестоящих судов, обстоятельства досрочного истребования кредита банком не установлены. Таким образом, он пришел к выводу, что допущенные судами нарушения норм права являются существенными, повлиявшими на исход дела, в связи с чем отменил принятые по делу судебные акты, направив его на новое рассмотрение.
Адвокат АП г. Москвы Анна Асанова отметила, что позиция ВС не нова и впервые нашла свое отражение в Определении ВС от 12 марта 2019 г. по делу № 14-КГ18-62, вызвав серьезные споры между юристами, кредиторами и должниками. Даже профессиональная юридическая литература содержала негативные отзывы некоторых судей на позицию, изложенную в этом судебном акте, – рассказала эксперт.
Анна Асанова подчеркнула, что, как и ранее, основной упор в решении ВС делается на то, что предъявление кредитором требования о досрочном возврате займа изменяет срок исполнения обязательства, соответственно, и срок исковой давности должен исчисляться иначе, уже без учета изначальных графиков платежей или сроков возврата. «Существенные условия договора, как известно, не могут быть изменены кредитором в одностороннем порядке без согласия должника, и именно это породило множество, по моему мнению, совершенно обоснованных опасений о том, что кредиторы будут злоупотреблять данной позицией ВС и искусственно расширять рамки срока исковой давности», – указала она.
Однако, как заметила Анна Асанова, на практике получилось иначе: напротив, последние годы позиция ВС используется должниками для применения последствий пропуска кредиторами срока исковой давности со ссылкой на то, что, несмотря на график платежей, ранее (за пределами трех лет) ими уже были получены требования о досрочном возврате всей суммы кредита, что лишает кредитора права на судебную защиту. «С учетом нарастающей практики принятия решений в пользу заемщиков в этой части рассматриваемое определение ВС лишь усилит их позицию в судах», – полагает адвокат.
Эксперт по банкротству компании «Финансово-правовой альянс» Евгения Боднар обратила внимание, что вопрос, затронутый в определении, в разных вариациях неоднократно возникал в делах, рассматриваемых ВС (определения от 20 февраля 2024 г. по делу № 4-КГ24-4-К1, от 13 июня 2023 г. по делу № 39-КГ23-6-К1). В данном случае спор возник относительно того, должен ли наследник исполнять обязательства наследодателя, если тому уже было выставлено заключительное требование о досрочном погашении долга и оно не было исполнено, – указала она.
«У судов не возникло проблем с определением течения срока исковой давности при таком виде правопреемства. Однако все нижестоящие инстанции как будто не заметили наличия в деле требования кредитора о досрочном погашении кредита, датированного 24 марта 2017 г., и в итоге “перемудрили”, ориентируясь на п. 24 Постановления Пленума ВС РФ от 29 сентября 2015 г. № 43. Гораздо больше внимания они уделили расчету суммы и снижению неустойки, в то время как истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске. Именно этот аргумент ответчика нужно было исследовать самым первым», – подчеркнула Евгения Боднар.
Она отметила, что идентичную позицию о том, что требование о досрочном возврате суммы кредита приводит к изменению срока исполнения кредитного обязательства, ВС уже высказывал в Определении от 29 июня 2021 г. по делу № 66-КГ21-8-К8, попавшем в Обзор судебной практики ВС РФ № 4 (2021). По мнению Евгении Боднар, в целом Верховный Суд в очередной раз закрепляет логику определенности гражданского оборота: кредитор, не получив свои деньги вовремя, не должен сидеть сложа руки, иначе может утратить право на судебную защиту.
Адвокат МГКА «Горбачёв и партнеры» Анастасия Иванова считает, что позиция ВС в данном случае весьма логична и отвечает сложившейся правоприменительной практике. Так, она подчеркнула, что в силу положений п. 2 ст. 811 ГК РФ, если договором займа предусмотрено возвращение займа по частям (в рассрочку), то при нарушении заемщиком срока, установленного для возврата очередной части займа, заимодавец вправе потребовать досрочного возврата всей оставшейся суммы займа вместе с причитающимися процентами. В случае реализации кредитором своего права на досрочный возврат суммы долга указанное повлечет изменение срока исполнения обязательства по возврату суммы долга (кредита).
Анастасия Иванова указала, что Определением от 1 августа 2023 г. по делу № 18-КГ23-91-К4 ВС предоставил аналогичные разъяснения, где Высшей судебной инстанцией также были исправлены ошибки нижестоящих инстанций в части применения срока исковой давности на тот случай, когда кредитором заявлено требование о досрочном погашении суммы задолженности в порядке п. 2 ст. 811 ГК. В настоящем споре ВС фактически напомнил, что если имеет место требование о досрочном погашении суммы долга, то срок исковой давности необходимо исчислять не в отношении каждого просроченного платежа, а с учетом даты предъявления требования в порядке п. 2 ст. 811 ГК, – резюмировала эксперт.