31 мая Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС24-3482 по делу № А40-48222/2023, в котором признал ошибочным вывод судов о необходимости применения Правил списания сумм неустоек за нарушение подрядчиком договорных обязательств на требование истца о взыскании с ответчика процентов по коммерческому кредиту, начисленных за пользование деньгами, внесенными заказчиком в счет исполнения контракта.
25 января 2021 г. филиал Центрального жилищно-коммунального управления Министерства обороны РФ по Восточному военному округу и ООО «Интеб» заключили контракт на выполнение работ по капитальному ремонту объекта котельной. В соответствии с договором общество «Интеб» должно было выполнить работы в течение 240 календарных дней с даты подписания акта приема-передачи объекта в производство работ. В указанные сроки работы подрядчиком выполнены не были.
Согласно положениям п. 17.2 контракта в случае просрочки исполнения подрядчиком обязательства, предусмотренного контрактом, заказчик вправе потребовать уплаты неустойки (пеней). Неустойка начисляется за каждый день просрочки исполнения обязательства из расчета одной трехсотой ставки рефинансирования Центробанка России от цены контракта. Учитывая факт просрочки исполнения обязательства, неустойка составила около 1,2 млн руб.
Кроме того, в соответствии с условиями п. 4.11 контракта при неисполнении подрядчиком обязательств в установленный срок или в случае одностороннего отказа учреждения от контракта к авансу применяются правила ст. 823 ГК о коммерческом кредите. Плата за пользование коммерческим кредитом устанавливается в размере одной трехсотой ключевой ставки ЦБ РФ, действующей на день уплаты процентов, от суммы выданного аванса за каждый день пользования им как коммерческим кредитом.
Филиал ЦЖКУ Минобороны, полагая, что обществом допущено нарушение условий контракта, следствием которого является применение положений п. 4.11 и 17.2 контракта и соответствующих норм Гражданского кодекса, обратился к подрядчику с претензией о выплате более 1,4 млн руб. процентов за пользование коммерческим кредитом и около 1,2 млн руб. неустойки. Поскольку подрядчиком претензия была оставлена без удовлетворения, учреждение обратилось в суд.
Рассмотрев дело, суд отказал в удовлетворении требований. Руководствуясь ст. 309, 310, 330, 809, 823 ГК и положениями, установленными постановлениями Правительства РФ от 28 марта 2022 г. № 497 «О введении моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами» и от 4 июля 2018 г. № 783 «О списании начисленных поставщику (подрядчику, исполнителю), но не списанных заказчиком сумм неустоек (штрафов, пеней) в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств, предусмотренных контрактом», суд пришел к выводу о том, что заявленная истцом к взысканию неустойка в сумме около 1,2 млн руб. подлежит перерасчету с учетом моратория, введенного постановлением № 497, и списанию в порядке, установленном постановлением № 783. Аналогичные правила были применены к требованию учреждения о взыскании с общества процентов за пользование коммерческим кредитом. Апелляция и кассация согласились с такими выводами.
Учреждение обратилось в Верховный Суд. Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС отметила, что в соответствии с условиями контракта его цена составляет около 59 млн руб.; оплата производится путем внесения заказчиком аванса в течение 30 дней с даты заключения контракта в размере более 17 млн руб., что составляет 30% от цены контракта. Таким образом, стороны предусмотрели условие о предварительной оплате производимых подрядчиком работ и установили последствия в случае нарушения сроков исполнения контракта в виде взимания с подрядчика платы за пользование денежными средствами, квалифицированной сторонами в качестве предоставления коммерческого кредита.
Экономколлегия напомнила, что согласно ст. 823 ГК договорами, исполнение которых связано с передачей в собственность другой стороне денежных сумм или других вещей, определяемых родовыми признаками, может предусматриваться предоставление кредита, в том числе в виде аванса, предварительной оплаты, отсрочки и рассрочки оплаты товаров, работ или услуг (коммерческий кредит), если иное не установлено законом. К коммерческому кредиту применяются правила главы 42 ГК, если иное не предусмотрено правилами о договоре, из которого возникло соответствующее обязательство, и не противоречит существу такого обязательства. Из содержания данной нормы Гражданского кодекса следует, что коммерческий кредит по своей правовой природе является не санкцией по отношению к должнику, а одним из видов займа, а проценты, взимаемые за пользование коммерческим кредитом, в том числе суммами аванса, предварительной оплаты, являются платой за пользование денежными средствами. Соответствующее разъяснение закреплено в п. 12 Постановления Пленумов ВС и ВАС от 8 октября 1998 г. № 13/14 «О практике применения положений ГК РФ о процентах за пользование чужими денежными средствами» и п. 37 Постановления Пленума ВС от 22 ноября 2016 г. № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений ГК РФ об обязательствах и их исполнении».
В связи с этим Верховный Суд признал ошибочным вывод судов о необходимости распространения утвержденных постановлением № 783 Правил списания сумм неустоек (штрафов, пеней) за нарушение поставщиком (подрядчиком, исполнителем) договорных обязательств на требование истца о взыскании с ответчика процентов по коммерческому кредиту, начисленных за пользование денежными средствами (авансом), внесенными заказчиком в счет исполнения контракта.
Оценивая довод о возможности применения к спорным правоотношениям постановления № 497, Судебная коллегия отметила, что согласно положениям ст. 9.1 Закона о банкротстве для обеспечения стабильности экономики в исключительных случаях (при чрезвычайных ситуациях природного и техногенного характера, существенном изменении курса рубля и подобных обстоятельствах) Правительство РФ вправе ввести мораторий на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами, на срок, устанавливаемый Правительством. Постановлением № 497 на территории Российской Федерации сроком на 6 месяцев был введен мораторий на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами, в отношении юридических лиц и граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей.
ВС добавил, что в соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 7 Постановления Пленума ВС от 24 декабря 2020 г. № 44 «О некоторых вопросах применения положений ст. 9.1 Закона о банкротстве»: проценты, подлежащие уплате за пользование денежными средствами, предоставленными по договору займа, кредитному договору либо в качестве коммерческого кредита, не являются финансовыми санкциями, поэтому при разрешении споров о взыскании указанных процентов следует исходить из того, что в период действия моратория эти проценты, по общему правилу, продолжают начисляться (в отсутствие дела о банкротстве, возбужденного в трехмесячный срок, судебной рассрочки).
Как отметил Верховный Суд, ответчик не заявлял возражений против требования истца относительно природы заявленных к взысканию процентов, оспаривая лишь арифметический расчет платы за пользование коммерческим кредитом. Кроме того, суды трех инстанций в соответствии с разъяснениями п. 4 постановления Пленума № 13/14 также не установили обстоятельств, свидетельствующих об ином характере требования истца, направленного на применение ответственности за неисполнение или просрочку исполнения денежного обязательства, ответственность за которое установлена ст. 395 ГК. При таких обстоятельствах Судебная коллегия Верховного Суда отменила судебные акты в рассматриваемой части, а дело направила на новое рассмотрение в первую инстанцию.
В комментарии «АГ» адвокат АП Красноярского края Сергей Митин посчитал подход ВС последовательным и обоснованным. «В определении Судебная коллегия по экономическим спорам подтвердила ранее неоднократно высказанную высшими судебными инстанциями правовую позицию о том, что коммерческий кредит по своей правовой природе является по отношению к должнику не санкцией, а одним из видов займа, в связи с чем проценты за пользование таким кредитом следует квалифицировать как плату за пользование денежными средствами», – отметил он.
Сергей Митин обратил внимание, что ВС признал ошибочным вывод нижестоящих судов о возможности списания процентов по коммерческому кредиту как сумм неустоек в порядке, предусмотренном Постановлением Правительства РФ № 783, а также на невозможность применения Постановления № 497 к процентам по коммерческому кредиту. В период действия моратория эти проценты, по общему правилу, продолжают начисляться. Изложенный ВС подход поспособствует стабильности и правовой определенности отношений по коммерческому кредиту, – полагает он.
Адвокат МКА «ГРАД» Илья Лясковский отметил: на первый взгляд Судебная коллегия напомнила о том, что коммерческий кредит, в том числе за пользование авансом на выполнение подрядных работ, не является ни неустойкой, ни финансовой санкцией. Поэтому при определении обязательств по уплате суммы коммерческого кредита нельзя руководствоваться правилами списания сумм неустоек (штрафов, пеней) и моратория на их взыскание. В подтверждение этой позиции ВС сослался на п. 12 постановления Пленумов ВС и ВАС от 8 октября 1998 г. № 13/14 и п. 37 постановления Пленума ВС от 22 ноября 2016 г. № 54. «Однако в определении просматривается неуверенность в уместности именно этих правил для обстоятельств дела. Сначала ВС без какой-либо оценки упомянул, что предусмотренный контрактом коммерческий кредит несколько нетипичен – плата предусмотрена не просто за пользование деньгами, полученными в качестве аванса, а лишь за такое пользование, которое происходит при просрочке выполнения работ. То есть такие проценты, названные в контракте платой за коммерческий кредит, крайне похожи на санкции. Видимо, поэтому суды нижестоящих инстанций без сомнений расценили эти проценты в качестве санкций», – заметил он.
Адвокат добавил: не комментируя это условие контракта, ВС указал, что ответчик не заявлял возражений против требования истца относительно природы заявленных к взысканию процентов. «Сама по себе такая фраза лишена смысла: процессуальное значение могут иметь лишь утверждения или умолчание участников спора о фактах; отсутствие возражений относительно правовой квалификации положений контракта не имеют значения для суда. По всей видимости, ВС намекнул, что судам следовало “внимательнее” истолковать это положение договора с учетом действительной воли сторон и т.п.», – полагает он.
Как отметил Илья Лясковский, о неуверенности ВС свидетельствует его итоговое решение: если установлена ошибка исключительно в применении норм материального права, то суду высшей кассационной инстанции нужно выносить новое решение по существу спора. В данном деле Верховный Суд поступил иначе, направив спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции без указания действий, которые надлежит совершить при повторном рассмотрении дела. «Несмотря на указанную странность доводов Верховного Суда, на это определение стоит обратить внимание при согласовании любых договоров: вместо неустойки за нарушение обязательства, которая по многим причинам невыгодна кредитору, стоит указывать положения о коммерческом кредите. Вряд ли ВС преследовал цель предложить такой обход закона, но только она и была достигнута», – заключил он.