Верховный Суд опубликовал
Определение по делу № 70-КГ24-1-К7 по спору об определении даты начала пользования чужими средствами при неосновательном обогащении, указав, что для правильного разрешения дела необходимо учитывать, с какого момента ответчику стало известно о факте переплаты.
12 февраля 2015 г. Елена Инчакова и Департамент имущественных отношений администрации г. Ноябрьска заключили договор мены, по условиям которого женщина передала департаменту принадлежащую ей на праве собственности аварийную квартиру, взамен получив другую. В период с 16 февраля 2015 г. по 16 января 2018 г. Елена Инчакова доплатила за жилое помещение в соответствии с условиями договора 699 тыс. руб.
14 июня 2022 г. Ноябрьский городской суд Ямало-Ненецкого автономного округа
признал недействительным условие договора мены о доплате, взыскав с Департамента неосновательное обогащение в размере 669 тыс. руб. в пользу Елены Инчаковой. 4 октября 2022 г. решение суда вступило в законную силу, а 2 декабря деньги были возвращены.
Далее Елена Инчакова обратилась с иском к Департаменту о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 16 февраля 2015 г. по 2 декабря 2022 г. в размере около 338 тыс. руб. Суд частично удовлетворил иск, взыскав с Департамента проценты за пользование чужими деньгами в сумме около 9 тыс. руб. и судебные расходы. Он исходил из того, что проценты за пользование чужими денежными средствами подлежат взысканию с ответчика с момента вступления в законную силу решения суда о признании сделки недействительной и применения судом последствий недействительности сделки в виде взыскания неосновательного обогащения – с 4 октября 2022 г., поскольку неосновательность получения департаментом суммы по договору мены установлена только при рассмотрении судом иска о признании договора мены недействительным в части доплаты. При этом, как указал суд, в момент заключения договора мены департамент не мог знать о получении им излишних денежных средств. Апелляция и кассация поддержали эти выводы.
Елена Инчакова обратилась в Верховный Суд. Изучив ее кассационную жалобу, Судебная коллегия по гражданским делам напомнила: в п. 37
Постановления Пленума Верховного Суда от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» разъяснено, что проценты, предусмотренные п. 1 ст. 395 ГК, подлежат уплате независимо от основания возникновения обязательства (договора, других сделок, причинения вреда, неосновательного обогащения или иных оснований, указанных в Гражданском кодексе РФ). В соответствии с п. 2 ст. 1107 ГК на сумму неосновательного обогащения подлежат начислению проценты, установленные п. 1 ст. 395 названного Кодекса, с момента, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств (п. 58 Постановления № 7).
Как отметил ВС, вступившим в законную силу решением суда установлена незаконность требования департамента к Елене Инчаковой о доплате разницы между стоимостью изымаемого аварийного жилого помещения и вновь предоставляемого жилья, указанная доплата взыскана с ответчика в пользу истца как неосновательное обогащение. Согласно ч. 2 ст. 61 ГПК обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица, а также в случаях, предусмотренных данным Кодексом.
Однако суд первой инстанции не учел требования приведенных правовых норм, поскольку вывод о том, что неосновательность получения департаментом денежной суммы по договору мены установлена только после вступления в законную силу решения суда, противоречит установленным в данном решении обстоятельствам, имеющим преюдициальное значение при разрешении спора, указал Верховный Суд. Он отменил вынесенные решения трех инстанций, направив дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
В комментарии «АГ» представитель истца, адвокат АП Ямало-Ненецкого автономного округа Олег Пожидаев назвал определение ВС справедливым и полностью соответствующим нормам права, поскольку в отношении процентов, начисляемых на сумму неосновательного обогащения, действуют особые правила: проценты начисляются с даты, когда получатель неосновательного обогащения узнал или должен был узнать о неосновательности обогащения. Он отметил, что Департамент, являясь уполномоченным органом в сфере переселения граждан из аварийного жилья, при заключении договора мены в 2016 г. и взимании с истца незаконной доплаты за благоустроенное жилое помещение, предоставляемое взамен аварийной квартиры, должен был знать о том, что по закону за новую квартиру истец не должна доплачивать.
«Суды имели ввиду, что до вынесения решения суда о признании сделки недействительной в части взыскания суммы доплаты в пользу истца указанная сумма не являлась для Департамента неосновательным обогащением и находилась в его пользовании на законном основании, а значит, проценты могут взыскиваться с того времени, когда вступило в силу решение суда о признании его таковым. У нас с доверительницей было иное мнение, и оно оказалось верным, с чем согласился ВС», – прокомментировал Олег Пожидаев.
Заместитель председателя Московской коллегии адвокатов «Центрюрсервис» Илья Прокофьев посчитал позицию Верховного Суда неполной, поскольку неясно, с какого именно момента ВС предлагает производить расчет процентов за пользование чужими денежными средствами в данном случае.
Он отметил, что, с одной стороны, с учетом упомянутых норм права кажется, что Судебная коллегия посчитала необходимым считать проценты с моменты заключения сделки, которая была признана недействительной и в силу признания ее таковой считается недействительной с момента ее совершения. С другой стороны, ВС напомнил положения п. 1 ст. 1107 ГК, согласно которым временем, с которого стоит вести отсчет, является момент, когда лицо узнало либо должно было узнать о своем неправомерном удержании денежных средств. «В связи с этим непонятно, каким образом ответчик мог узнать о недействительности сделки до момента, пока об этом ему не указал суд в своем решении. Поэтому в данной ситуации более верными кажутся все-таки позиции нижестоящих судов, которые привязывали такой момент к моменту вступления решения суда в законную силу», – заключил Илья Прокофьев.
У управляющего партнера адвокатского бюро «Райников, Андреев и партнеры» Артема Райникова возник вопрос: можно ли вменять департаменту осведомленность об отсутствии правовых оснований для получения суммы доплаты, притом что анализируемое условие договора являлось оспоримым, а не ничтожным?
«В разъяснениях Верховного Суда встречается позиция, согласно которой условная действительность сделки, опровергнутая впоследствии решением о признании этой сделки недействительной, сама по себе не является препятствием для вменения ответчику осведомленности о пороках сделки (п. 29.1
Постановления Пленума ВАС от 23 декабря 2010 г. № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Закона о банкротстве»). В данном случае ситуация усугубляется признанием спорного условия противоречащим закону. Поэтому при первом приближении такое вменение выглядит логичным. Но нюанс в том, что проблема допустимости условия о соответствующей доплате в науке и практике пока не получила однозначного решения. В связи с этим стоит подумать, насколько справедливо утверждение об осведомленности департамента при наличии правовой неопределенности относительно действительности условия договора», – отметил Артем Райников.