Совет АП г. Москвы опубликовал решение о прекращении дисциплинарного производства в отношении адвоката, который якобы вступил в дело в качестве защитника по назначению до истечения 24 часов с момента фактического задержания подзащитного.
Вечером 10 апреля 2023 г. Г. был задержан сотрудниками полиции как лицо, подозреваемое в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ. На следующий день следователь для обеспечения Г. защитником по назначению разместил в АИС АПМ заявку, которую принял адвокат М. Ночью 11 апреля 2023 г. с участием защитника Г. был допрошен, также был составлен протокол его задержания. Г. признал вину в совершении преступления и дал соответствующие показания. Одновременно с этим он подписал заявление, из которого следовало, что он в настоящий момент защитника по соглашению не имеет и желает, чтобы при проведении с ним следственных действий его защиту осуществлял адвокат М.
В связи с невозможностью участия 13 апреля 2023 г. адвоката М. в рассмотрении судом ходатайства об избрании Г. меры пресечения следователем в АИС АПМ вновь была размещена заявка. Она была принята адвокатом К., который участвовал в судебном заседании в качестве защитника Г., а затем подал апелляционную жалобу на постановление суда, которым было удовлетворено ходатайство следователя и избрана мера пресечения в виде заключения обвиняемого под стражу.
Впоследствии Г. направил в АП г. Москвы жалобу, в которой выдвинул против адвоката М. дисциплинарные обвинения в том, что он вступил в уголовное дело в качестве защитника по назначению и принял участие в следственных действиях до истечения 24-часового срока с момента его фактического задержания. Заявитель также указывал, что адвокат не оказал подзащитному содействие в осуществлении телефонного звонка его сожительнице, не поинтересовался его самочувствием, не разъяснил ему право на отказ от участия в следственных и иных процессуальных действиях в ночное время, не реагировал на давление со стороны сотрудников полиции, не принял участия в судебном заседании по избранию меры пресечения в виде заключения под стражу.
Адвокат М. с дисциплинарными обвинениями не согласился, отметив, что жалоба Г. направлена на его оговор в целях создания доказательств, объясняющих изменение позиции Г. по уголовному делу. Так, на первоначальных стадиях расследования обвиняемый признал вину в инкриминированном преступлении, а через полтора месяца после вступления в дело адвоката по соглашению изменил позицию и подал жалобу для создания условий признания первичных допросов недопустимыми доказательствами.
20 сентября 2023 г. Квалификационная комиссия АП г. Москвы вынесла заключение о необходимости прекращения дисциплинарного производства, возбужденного в отношении адвоката М., вследствие отсутствия в действиях (бездействии) адвоката нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката, и надлежащем исполнении адвокатом профессиональных обязанностей перед доверителем.
Рассмотрев дисциплинарное производство, Совет АПГМ отметил, что 24-часовой срок приглашения защитника истекал в 16:30 11 апреля 2023 г. Совет палаты констатировал, что адвокат М. вступил в дело и принял участие в следственных и иных процессуальных действиях с подзащитным значительно позднее истечения этого срока. Это обстоятельство было для адвоката очевидным, поскольку он его выяснял, при этом время фактического задержания было указано в процессуальных документах и подтверждалось Г.
Совет подчеркнул, что содержание Г. в ОМВД России г. Москвы более 30 часов без какого-либо процессуального оформления свидетельствует о неисполнении уголовно-процессуальных предписаний уполномоченными должностными лицами, что может стать предметом самостоятельного рассмотрения в различных процедурах, но не может повлечь за собой снижение установленных законом процессуальных гарантий, исполнение которых возложено на адвокатов.
В решении указано, что в соответствии с ч. 4 ст. 50 УПК РФ, если в течение 24 часов с момента задержания подозреваемого или заключения подозреваемого, обвиняемого под стражу явка защитника, приглашенного им, невозможна, то дознаватель или следователь принимает меры по назначению защитника в порядке, определенном Советом Федеральной палаты адвокатов РФ. При отказе подозреваемого, обвиняемого от назначенного защитника следственные действия с участием подозреваемого могут быть произведены без участия защитника, за исключением случаев, предусмотренных п. 2–7 ч. 1 ст. 51 УПК РФ.
Совет обратил внимание, что в Разъяснении Совета АП г. Москвы от 24 сентября 2015 г. указано, что 24-часовой срок явки приглашенного защитника с момента задержания подозреваемого или заключения подозреваемого, обвиняемого под стражу является особым – как в силу своей сжатости, так и более жестких правил назначения защитника (без предложения пригласить другого защитника взамен неявившегося). В данном документе указано, что защитник, прибыв по назначению к дознавателю, следователю, обязан выяснить точное время фактического задержания, заключения под стражу и после свидания с подозреваемым, обвиняемым наедине не принимать участия в каких-либо процессуальных действиях до истечения 24-часового срока явки приглашенного защитника, кроме случая, когда будет представлено не вызывающее сомнений в своей достоверности подтверждение невозможности явки адвоката, с которым заключено соглашение, в тот же срок.
Совет палаты признал необоснованным дисциплинарное обвинение в неоказании адвокатом М. содействия Г. в осуществлении телефонного звонка сожительнице. Право подозреваемого на один телефонный звонок Г. было предоставлено следователем, и им был совершен звонок отчиму, в ходе которого Г. по совету адвоката М. сообщил о необходимости сбора документов, подтверждающих наличие жилого помещения на территории г. Москвы и характеризующих его личность, которые позднее были представлены в суд, отмечено в решении. Совет пояснил, что отказ следователя в телефонном звонке Г. его сожительнице не может быть поставлен в вину адвокату М., так как право на один телефонный звонок было уже реализовано.
Дисциплинарные обвинения в том, что адвокат не поинтересовался самочувствием Г., не разъяснил ему право на отказ от участия в проведении следственных и иных процессуальных действий в ночное время, не реагировал на оказываемое на Г. давление со стороны сотрудников полиции, также не нашли подтверждения в результате дисциплинарного разбирательства.
В отношении дисциплинарного обвинения в нарушении адвокатом М. непрерывности защиты, выразившемся в неучастии 13 апреля 2023 г. в судебном заседании, Совет АП г. Москвы указал, что адвокат М. был заменен следователем на основании процессуального решения еще 12 апреля 2023 г. в связи с его занятостью по другим делам в последующие дни. Сам заявитель в судебном заседании высказал желание, чтобы его защиту осуществлял адвокат К., с которым он беседовал до заседания суда и полностью согласовал позицию по делу. Совет принял во внимание объяснения адвоката М. о том, что он заранее уведомил как Г., так и следователя о своей занятости с 12 по 16 апреля 2023 г., что и явилось причиной вынесения процессуального решения о его замене.
Таким образом, совет палаты признал презумпцию добросовестности адвоката М. неопровергнутой в отношении всех дисциплинарных обвинений и пришел к выводу о прекращении дисциплинарного производства. Вместе с тем Совет АПГМ обратил внимание адвоката М. на необходимость более ответственного отношения к принятию заявок на защиту по назначению. «Осознавая, что уже на следующий день после принятия заявки на защиту Г. он не сможет участвовать в уголовном деле, адвокат М., тем не менее, принял поручение на защиту по делу о тяжком преступлении, безосновательно полагаясь лишь на то, что следователь не будет обращаться в суд с ходатайством об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, так как про наличие у Г. судимостей он на тот момент не знал. Это объяснение Совет признает легкомысленным, поскольку для профессионального советника по правовым вопросам должно быть очевидным, что следователь мог обратиться в суд с ходатайством об избрании иной меры пресечения (домашнего ареста, запрета определенных действий), а также проводить по делу иные процессуальные действия, в которых защитник должен участвовать», – указано в решении.
Совет палаты обратил внимание адвоката на недопустимость принятия поручения на защиту по уголовному делу при наличии других поручений, препятствующих надлежащему исполнению нового поручения, а также накануне запланированного отъезда из Москвы по другим причинам.
Управляющий партнер АБ «Колосов и партнеры» Антон Колосов отметил, что в сегодняшних реалиях адвокат вынужден и может принимать поручение на защиту по новому уголовному делу при наличии других поручений, находящихся в его производстве. Он подчеркнул, что единственное ограничение, которое адвокат должен соблюдать: работа по находящимся в производстве делам не должна препятствовать выполнению нового поручения.
Антон Колосов указал, что, принимая новое поручение, адвокат должен адекватно оценивать свою компетенцию, опыт и знания. Например, по его мнению, вряд ли будет оправданным с точки зрения эффективной защиты принятие поручения на защиту по уголовному делу террористической направленности, если адвокат специализируется на ведении арбитражных споров. Или вступление в процесс с участием присяжных заседателей, если адвокат с такой формой судопроизводства никогда не сталкивался. «Мы, адвокаты, должны быть разборчивы при выборе новых дел! Благо, как в очередной раз подтвердило настоящее решение, нас защищает презумпция добросовестности, хотя и опровержимая», – добавил Антон Колосов.
Председатель коллегии адвокатов «Защита» Юрий Хапалюк считает поднятые в решении Совета АПГМ проблемы актуальными, так как попытки опорочить действия добросовестных защитников на первоначальном этапе расследования в целях признания недопустимыми собранных с их участием доказательств до сих пор имеют место. Он с сожалением отметил, что зачастую инициаторами таких попыток являются адвокаты, вступившие в дело позже. «С другой стороны, мы привыкли к тому, что дисциплинарная практика представляет собой свод историй о том, как адвокату не надо поступать в той или иной ситуации, в данном же случае продемонстрировано “оправдательное” решение, которое указывает, что органы адвокатского самоуправления встают на защиту интересов добросовестных коллег», – полагает адвокат.
Юрий Хапалюк добавил, что публикация последовательной позиции адвокатской палаты с приведением законного алгоритма действий адвоката по назначению, безусловно, является необходимой и своевременной, так как необходима демонстрация понятных ориентиров и правил для реагирования в сложных профессиональных ситуациях. Он обратил внимание на то, что Совет АПГМ не стал игнорировать выявленную упречность в действиях адвоката по принятию заявки в условиях очевидной будущей занятости и выезда из г. Москвы. Однако то, что совет палаты ограничился обращением внимания адвоката на данные обстоятельства, также говорит об «адвокатоориентированности» в практике принятия решений совета, считает эксперт.
Адвокат МКА «Легис групп» Виктор Погудин полагает, что в данном решении основной проблемой является смена показаний обвиняемого, которые в последующем он пытается оправдать неквалифицированной юридической помощью и различными процессуальными нарушениями. «Проблема не только актуальна, но и достаточно злободневна, поскольку изменение показаний подозреваемыми (обвиняемыми) в ходе предварительного следствия достаточно распространено, при этом, чтобы сформировать доказательственную базу “нарушений”, подозреваемый (обвиняемый) может использовать различные способы, в том числе оговор защитника, при котором были даны показания, которые в последующем изменены. Однако как из моей практики, так и коллег мне неизвестно ни об одном случае успешного использования “метода гражданина Г.” в качестве позиции защиты при аналогичных обстоятельствах», – прокомментировал он.
Виктор Погудин выразил однозначное согласие с выводами совета палаты, поскольку нарушения, на которые ссылается заявитель, не могут быть вменены защитнику, так как вызов защитника по назначению является обязанностью сотрудников правоохранительных органов.